«Вика» протянула «возлюбленному» руки и вытянула его на середину комнаты. Сама она продолжала свой абстрактный танец, иногда прижимаясь к нему всем телом. Андрей стоял, как истукан, совершенно озадаченный и растерявшийся, но женские происки не остались без последствий, и он почувствовал некоторую мобилизацию ниже пояса…
В постели вся активность любимой куда-то улетучилась. Близость ограничилась классическим (как «Лунная соната» Бетховена) сексом. «Вика» просто лежала, закрыв глаза. Андрею и в голову не могло прийти, что это не единожды согрешившая скромница, а гиперактивная нимфоманка. После того, как… она плакала, закрыв лицо руками.
– У меня такого никогда не было ни с кем, кроме мужа… Как стыдно! Я вполне могу обойтись и без интима, просто я понимаю, что это надо тебе. Всем женщинам известно, что без постели вы их просто отпинываете, а я тебя люблю, и стараюсь всеми силами удержать. Пойми меня, если можешь…
Утром Вика принесла ему в постель кофе с какими-то творожными штучками, она сама их испекла, и знала, что это очень вкусно. Одета она была в тонкий шёлковый халатик на голое тело. Андрей ел и любовался её красотой:
– А приходи сегодня к нам на репетицию.
Мысленно Светка рассмеялась. Забавно увидеть Кривцова, когда Андрей представит её, как свою новую подругу Вику.
– Знаешь, у меня сейчас совершенно нет времени. К тому же я боюсь, что обо всём прознает Коля, он меня просто убьёт.
Возвращаясь домой, Рустинов обдумывал новое для него положение и состояние души:
– Как такой самородок мог попасть в руки этому подонку Николаю?! Как вырвать любимую из лап чудовища? Уйти она от него не может, потому что дочка очень привязана к отцу, но ведь и жить так тоже нельзя…
Мысли в его голове метались, как тараканы по сковородке.
Глава 4
Рандеву с прокуроршей. Под музыку Лауры Паузини. Можно ли потратить гонорар, которого нет. Алкаш-вундеркинд.
Сегодня прокурор должен был решать мою дальнейшую судьбу. Перед обедом раскрылась «кормушка», и… дали обед. Не прошло и минуты, как отворилась дверь. Я подумал, что нам хотят предложить прохладительные напитки, но это, оказывается, меня вызывали к следователю. В комнате для допросов Дерюгин сидел не один, а с какой-то девкой легкомысленной наружности и непонятного предназначения.
Мне опять, уже в который раз, пришлось в подробностях рассказывать, как я не убивал Николая Власенко. Гражданка в мини-юбке слушала меня так внимательно, будто это её касалось. После моего выступления она даже вопросы задавать стала. Беседа оказалась недолгой, и уже через полчаса я опять был в камере. Обед остыл, но ничего… зато с зачётной мочалкой потрепался.
* * *
У коллег М. Н. Дерюгин пользовался большим уважением. Михаил Николаевич был не только грамотным сыскарём, но и добрым отзывчивым человеком. В деле убийства Николая Власенко он чувствовал угрызения совести от плохо выполненной (скорее – вовсе не выполненной) работы. На предмет подозреваемого № 1 следователь разговаривал с его коллегами по работе, соседями, товарищами по рок-группе… Кривцов, несомненно, мужик шебутной, но хватит его, как максимум, на пьяную драку в пивнушке, а убийство… это никак не про него…
По своему опыту Дерюгин знал, что мужчина испытывает к мужу любовницы скорее чувство вины, чем ненависть. Страшные и многочисленные раны говорили о том, что нанесены они в приступе злобы, граничившем с бешенством. Так это как же и чем можно человека разозлить до такой степени?
