И дети, между прочим, предупреждены: кто, когда и что. Для подстраховки. Мало ли… Риск – дело молодых. (Улыбнулась: и глупых!).
А ласточка, между тем, обессилев, почти замерла. Припекало. «Через часок-другой погибнет», – зевнула Ирина Николаевна.
«Если никого сейчас не найдут – завтра кого-то попрошу, пусть вынут, а то завоняется.»
…Новая беготня результатов тоже на дала, и учительница, выслушав детскую перебивчивую трескотню, наконец решила:
– Вот, значит, не судьба.
И авторитетно добавила:
– Теперь, даже если выпустим, всё равно в природе погибнет. За то время, пока вы метались, пошли необратимые процессы.
– Где?! – ахнула сердобольная Маришка.
– В летательном аппарате птицы, где ж ещё.
(Вот так. Знание – сила!)
– Так что гораздо гуманнее вообще её теперь не трогать, тогда процесс умирания будет безболезненным. Ты же не хочешь, чтоб она ещё мучилась? – царапнулась в душу девочке.
– Н-н-не-ет!.. – заплакала Маришка. Потупились и остальные.
Ирина Николаевна снова украдкой глянула на часы. Надо же, ещё плюс десять потерянных минут! Прекращаем.
– Всё, уходим, – она, решительно подталкивая детей, освободила класс и заперла за собой дверь.
– Ну что, до завтра? – подмигнула ободряюще. – Кому в мою сторону? Никому? Ну, как хотите.
И, цокая каблучками, быстро ушла.
…Писать конспект пришлось до позднего вечера (сказалось потерянное время). Но зато, закончив, Ирина Николаевна с удовольствием просмотрела сделанные записи и долго любовалась красиво набранным броским названием:
«Долг человека – беречь природу». Урок – диспут.
Подготовила: учитель высшей категории Краснова И. Н.»
Звание методиста было уже практически в кармане.
Пересчитывая сдачу в поселковом магазине, тётка Рита, многозначительно поджав пухлые губы, вроде невзначай обронила:
– Слышь, Мартыновна, я скоро водку буду брать, много. Так ты попридержи.
– Неужто на свадьбу?! – ахнула продавщица.
– А хоть бы и на свадьбу. Я же говорила: она наша будет. Чем мой Юрий не жених?
Все, кто был в магазине, тут же оказались рядом, и интересная новость, свежая и горячая, тут же была подхвачена, и, оживляемая охами-ахами, обрела право на законное местное облюбовывание.
– Так, говорю, чем Юрка не жених? – уже вполоборота ко всем ушам, повторила тётка Рита.
– Ну да, ну да! Красавец и с образованием, это точно!
– По себе и пару выбрал, а как же! – торжествовала тётка Рита, – покорил девку, орёл.
– Долгонько, правда, покорял, – уточнил завистливый Егорыч.
– Чего зря брешешь, даже года не прошло! – рассердилась тётка Рита. – На себя посмотри! Ты-то вон свою Настьку лет пять уговаривал, хоть она уже вдовая была и с дитём! Ишь, пенёк беспамятливый!
Старик поперхнулся и замолк. Да и то, было чем Юрке гордиться, понимал дед. Ведь Ольга, библиотекарша, – ох какая исключительная девка!
Приехала она в их посёлок год назад, по распределению. Городская, при маме-папе, а не отказалась, не словчила, не стала выискивать, где помягче да полегче, а приехала строго туда, куда направили. Квартировать стала у бабки Тузовкиной, дожидаясь казённого жилья. И с первого же дня многим запала в сердце: стройная, тоненькая, хоть и небольшого росточка; глазищи – в пол-лица, губочки – как с иконы; такая вся ладная, хоть открытки с неё рисуй.
Все единогласно решили: красавица, ох, редкая красавица! А председатель даже заметил: дескать, это про таких наш народный поэт Некрасов сказал, что, мол, посмотрит – рублём подарит! (за что и был жестоко приревнован председательшей).
