– Похоже, мне придётся долго тут сидеть, – удручённо подумала Нелла, – Одной, – она попыталась успокоиться, мысленно говоря себе, что волноваться бесполезно, так это ничего не даст. Вряд ли подобные мысли ей помогали.
На палубе тем временем во всю шла подготовка к шторму: закрепляли всё, что «плохо лежит». Фьюминт стоял рядом с Шенефельдом. Тот подозвал Клера: «Проследи, чтобы в трюме тоже всё, как следует закрепили, даже в каютах. Убедись, что бойницы накрепко закрыты и подымай всех, кто ещё не встал».
– Уже бегу, – шкипер скрылся в трюме.
– А мне, что делать? – спросил рулевой.
– Пока ничего. Не отходи отсюда, – для него у Шена работы сейчас не нашлось.
– Мы не уберём паруса?
– Позже.
– Может, уклонимся?
– Как?
Всё небо вокруг заволокло тёмными непроглядными тучами.
– Мы что, в центр попадём? – Фьюминт волновался, но внешне это было уже незаметно.
– Похоже, – капитана же, казалось, вообще не беспокоило приближение бури, что, однако, вряд ли было так, – Пока останемся здесь, потом переберёмся в рубку.
– Может, сразу в рубку?
– Нет, не стоит.
Через некоторое время вокруг потемнело ещё сильнее и начался дождь. К мостику подбежал Клер: «Шен, как долго мы будем держать паруса поднятыми?»
– Как можно дольше, – отозвался капитан. Шкипер посмотрел вперёд: на фоне тёмной пелены вырисовывались ещё более тёмные очертания, опустившихся к морю, туч. Клер снова обратился к Шенефельду: «Похоже, этот шторм может оказаться крайне непредсказуемым», – это значило, что пора поубавить парусов.
– Вполне возможно, – согласился с его высказыванием капитан, но не дал никакого приказания.
– Эх, – Клер снова обратил взор к морю.
– Вот выдержка, – подумал Фьюминт. Он был готов сорваться с места и броситься в трюм.
– Чего мы ждём? – уточнил Клер.
– Мы скоро войдём в Самосское течение, тебе ли этого не знать? Если мы уберём паруса, оно отнесёт нас далеко на север. Шторм наверняка не утихнет до утра, а значит мы не успеем прибыть на Бьёрин в срок, – объяснил капитан.
– Раньше же успевали, – возразил шкипер.
– В этот раз мы нагружены так, что еде тащимся, – заметил ему Шенефельд.
– А ты не думаешь, что весь этот груз может пойти ко дну?
– Клер, что ты говоришь?!
– Наш корабль, конечно, большой и устойчивый, но разве ты не замечаешь, что при этом уже начало заметно качать? Паруса рвёт.
– Ещё не рвёт, а качку я не назвал бы сильной.
– Да тебя не проймёшь, – шкипер понял, что убеждать капитана бесполезно.
– Клер, не надо меня дёргать, – попросил тот.
– Да-да, конечно, но позволь, я приготовлю шлюпки к спуску на воду, – попросил разрешения шкипер.
– Неужели ты думаешь, что на них будет безопаснее, чем на корабле?
– Ну, если он…
– Стоп, хватит! Готовь шлюпки, но больше никаких «Если», – разрешил Шенефельд. Фьюминт осторожно спросил его: «А разве шлюпка не поможет?»
– Ну… В общем, держись крепче, – не дал ответа капитан.
– Уже держусь, – рулевой схватился за перила крепче, чем сейчас требовалось, – Долго нам придётся проходить течение?
– При такой погоде будет очень хорошо, если мы выйдем из него через два часа, – дал оценку Шенефельд.
– А если до сильного шторма не успеем-таки выйти?
– Плохо.
– Это-то понятно…
– Тогда и посмотрим, что делать.
Фьюминт очень волновался, ненастье всегда вызывало у него страх.
