— Да я… — лицо Жана начало наливаться краской.
— Олаф, покажи гостю где выход, — устав от претензий, требований и намерений кавалера, попросила Антония.
Она уже жалела, что поддалась вчерашнему порыву и пригласила этого типа на ночь.
— Что?! Да кто ты такой! Не смей меня трогать! Да я… — взгляд гостя зацепился за татуировку-лозу, обвивавшую запястье дворецкого, и молодой лорд заткнулся на полуслове, вновь побледнев. А Олаф усмехнулся. Нехорошо так, совершено по-бандитски.
— Олаф, нам сегодня нужно будет ещё зайти к тому пожилому магу, что брал у тебя клятву, — закрывая за собой дверь ванной, подтвердила догадки гостя Антония.
— Как прикажете, миледи, — сухо отозвался Олаф, подыгрывая. — А с гостем как, вежливо его проводить или?..
Жан проследил за взглядом дворецкого, уставился на нож, лежавший на столике рядом с закрытыми блюдами с завтраком, и внезапно сорвался с места, на ходу собирая свои вещи.
Виттор, удобрявший пересаженные деревья, совершенно растерялся, а Йорка, которому к его неудовольствию поручили подметать дорожки, посчитал это лучшим развлечением недели и потом ещё долго веселился, вспоминая полуодетого мужчину, который выскочил из дома и со всех ног, путаясь в неправильно надетых брюках, припустил в сторону города.
Антония тоже посмеивалась, стоя под душем. Пожалуй, так шустро поклонники от неё ещё не сбегали. В институте все знали, что Читающие не заводят семей и длительные романы, но от кавалеров у неё отбоя не было. Всё же она из знатной фамилии, и связь с ней не опорочит имя сына какого-нибудь лорда, а ещё она следит за собой и совершенно не рвётся замуж. Идеальная подруга! Кавалеры приходили, а стоило только намекнуть, безболезненно и совершенно без обид уходили, оставляя после себя воспоминания о совместных ночах и милых знаках внимания.
Но в маленьком городе, похоже, всё иначе. Антония вздохнула. Видимо, к кавалерам теперь придётся ездить самой, куда-нибудь к морю или даже в столицу.
Нет, ну что за нравы.
***
Следующая неделя добавила забот. Дело о пропавших девушках не двигалось с мёртвой точки, а ещё в городе на Антонию стали странно коситься.
— Шаттон, что происходит? — прямо спросила Антония, поймав такой же взгляд от коллеги.
— Всё в порядке, леди, — сухо обронил мужчина.
— Шаттон, я не понимаю! — Антония никак не могла сообразить, что значат эти всполохи в ауре коллеги, когда он бросал на неё взгляд. И с каких это пор они на «вы» и обращаются по титулу?
— Просто он хочет сказать, что не желает иметь ничего общего с дамой, которая использует клятвенника-уголовника для постельных утех, — вмешался в разговор Вик.
Он сидел, закинув ноги на стол, и с задумчивым видом разглядывал свой маникюр.
— Что?!
— Ну, с лёгкой руки некоего Жана об этом сейчас говорят все в городе, — просветил Антонию Вик.
— Ах вот оно что!
Антония тем же вечером приложила немало усилий, чтобы до Жана дошли слухи, будто его спрашивают в городе подозрительные типы. И поговорила с магом, надеясь на его чувство юмора. Поэтому когда следующим утром Жан зашёл к магу, якобы по каким-то мелким семейным делам, а потом словно невзначай поинтересовался, за какие провинности был пойман клятвенник леди де Вельвиче, маг с совершенно честным видом сообщил, что его приговорили к пожизненному заключению за убийство с отягчающими.
Тем же вечером слухи об Антонии прекратились, чему девушка была очень рада, но косились на неё ещё долго, да и осадок остался. До простых горожан ей дела нет, а вот то, что поверили коллеги, было неприятно.
