Ворчала Софья:
– Забываешь ты, Саша, про меня. Сижу одна, всё тебя жду. Возьми ты отпуск. Поживём где-нибудь вдвоём без твоей стрельбы и постоянных тревог.
Антонову было жаль Софью, вот и поддался он на её уговоры. Оставив за себя на работе своего заместителя Боголюбского и наказав ему, чтобы в экстраординарных случаях сразу сообщал в имение, Александр устроил жене медовый месяц.
– Любить, Соня, никогда не поздно. А я тебе столько должен за твоё терпение – во век не рассчитаться! – говорил он ей в нежные минуты близости.
В один из жарких дней июля Александр с женой пили чай с малиновым вареньем на террасе старинного барского дома. Вдруг со стороны леса послышался топот конских копыт.
– Кто это так торопится к нам? – с тревогой проговорила Софья, всматриваясь в силуэты двух приближающихся всадников. Вслед за ними далеко растянулся пыльный шлейф.
– Сейчас узнаем, – спокойно ответил ей Александр и вышел на крыльцо.
Когда всадники подскакали ближе, он узнал их и радостно сказал Софье:
– Да это же Сашка с братом. Навестить приехали, черти.
Всадники спешились, привязали лошадей и поднялись на крыльцо. Поздоровавшись, Александр Боголюбский сразу начал о главном:
– Беда, Саша. Тебе срочно нужно скрываться.
– О, господи! – испуганно воскликнула Софья.
– Погоди. Что случилось? Что за переполох? – Шурке так не хотелось лишаться спокойствия и уюта. Он приобнял встревоженную Софью, пытаясь хоть немного её успокоить.
– Расскажи, Дмитрий, – попросил Боголюбский.
– В Тамбове большевики наших бьют. Губком арестован, Баженов тоже. Многих особо активных сразу постреляли. Повсюду облавы. Я еле ушёл. И сразу к тебе, предупредить, – доложил брату Дмитрий.
Он выглядел уставшим, тяжело дышал и смахивал рукавом проступающий на лбу пот.
– Вот это поворот! – присвистнул Шурка. – Так и думал, что предадут. Теперь и сюда потянутся.
– Я тоже так подумал, – ответил ему Боголюбский. – Как Димка прискакал, мы сразу к тебе рванули.
– А Михневича предупредили? – спросил Антонов.
– Ему записку послал. Надеюсь, что успеет уйти. Ещё кое-кого из наших предупредил, а всех не успеть.
– Понятно. Теперь там Поликарпов всё вверх дном перевернёт. Ему карта выпала.
– Брат, времени у нас совсем нет. В Тамбове всех метут и тут ждать не будут, – заторопил Дмитрий.
– Кончилась спокойная жизнь, – в сердцах сплюнул Шурка и стал распоряжаться: – Так… Соне с нами нельзя. Опасно. Саня, бери пролётку и отвези Соню в Тамбов к родителям. Успеешь. Потом к нам присоединяйся.
– Я с тобой, Саша. Достаточно мне расставаний, – начала было возражать Софья.
– Нельзя, Соня, – твёрдо сказал ей Александр. – Это очень опасно, а я не могу рисковать тобой. Как только всё немного успокоится, я за тобой приеду.
Софья заплакала и ушла собирать вещи.
– А мы, Дима, пока в Трескино спрячемся. Потом ещё куда-нибудь. У меня мест много, – произнёс Антонов.
– Придётся поиграть в прятки, – согласился Дмитрий.
– Вы Заева и Лощинина предупредили? – забеспокоился Антонов о закадычных друзьях.
– Нет, Степаныч, – ответил Боголюбский. – Тут самим бы ноги унести.
– Ох, жаль будет, если их возьмут. С такими в разведку можно, – сокрушался о друзьях Шурка.
– Даст бог, уберегутся, – подал надежду Дмитрий. – А вот и Соня.
Заплаканная Софья появилась на веранде. Она переоделась в дорожное платье, в руках держала небольшую сумку с вещами.
– Кузьмич! – крикнул Антонов появившемуся во дворе управляющему. – Седлай мне коня, а супруге моей организуй пролётку. Уехать нам надо. Да поторопись.
