Потом Антонов, приободрив жену лёгким касанием руки, прошёл в дом и быстро собрал свои скромные пожитки. Главное, что документы и оружие с ним, а едой он всегда разживётся.
На долгое прощание времени не было совершенно. Александр крепко прижал к себе вздрагивающую от рыданий Софью, потом отстранил немного и посмотрел в мокрые дорогие глаза.
– Ничего не бойся, – сказал Шурка и поцеловал жену.
Кузьмич тем временем подал свежих лошадей. Антонов расплатился с ним за ночлег и еду и сказал, что они ненадолго уезжают в Саратов. Так он рассчитывал пустить красных по ложному следу. Родственники выехали из имения и остановились на развилке.
– Саня, давай поосторожнее. Тебя тоже искать будут. И Соню береги, – напутствовал Антонов, прощаясь с Боголюбским. – Нас потом у Грача спросишь.
– Не переживай. До встречи, – сказал шурин и хлестнул лошадь вожжами. – Но пошла, родимая!
Софья, обернувшись, смотрела на мужа и махала ему рукой. Постояв немного, пока пролётка не скрылась из вида, братья Антоновы направились в Трескино.
– Ну что же, Димка, придётся нам повоевать, – сказал Шурка брату. – От тюрьмы я зарок дал. Лучше пулю в лоб.
– Надо – значит надо, – легко, с юношеским задором согласился Дмитрий. – Где наша не пропадала?
– И сейчас не пропадёт! – Антонов уже сбросил остатки отпускной расслабленности и настроился на борьбу.
Спас Дмитрий Антонов своего брата. В который уже раз судьба благоволила к Шурке. Нет, не зря ему когда-то жандармы дали кличку «Фартовый». А вот друзья его, Заев и Лощинин, не убереглись, не дал им бог такой возможности.
Как только в Кирсанов поступил приказ об аресте членов партии социалистов-революционеров и сочувствующих им, начальник кирсановской ЧК Поликарпов начал облавы. В ту же ночь был арестован Михневич, до которого так и не дошла посланная Боголюбским записка. Вместе с ним арестовали многих городских эсеров и отправили в Тамбов. Затем Поликарпов приказал арестовать верных Антонову милиционеров. Он лично возглавил арест Лощинина в Инжавино. Тот находился на своей квартире и ничего не подозревал. Сопротивления он не оказал, хоть и был хорошо вооружён. Заева брал отряд коммунистов во главе с чекистом Михаилом Покалюхиным. Они окружили Заева в лесу недалеко от села Иноковка, где он, отстреливаясь, пытался скрыться от нападавших. Но, к его несчастью, под ним убили коня. Заев сдался на милость чекистов.
Поликарпов из Инжавино бросился в имение Дашково, чтобы арестовать Антонова. Но того и след простыл. Исходя из показаний управляющего имением, чекисты сообщили в Саратов, но Шурка там не появился. Ждали чекисты Александра и на его квартире в Кирсанове. Только напрасно ждали. Антонов как в воду канул.
Друзей Антонова, милиционеров Заева и Лощинина, после формального допроса большевики расстреляли на другой день после ареста. А в чём вина-то их была, чтобы жизнью платить? Сметал кровавый террор всё на своём пути. И вот ведь парадокс: это эсеры террором когда-то пугали власть. Теперь настала их очередь, власть шла к ним с террором.
А Пётр Токмаков уцелел. Как раз в день ареста Заева по служебным делам он приехал в Трескино и у Грача встретил Антонова. Шурка обрисовал ему ситуацию, и Токмаков решил домой не возвращаться. Остался с Антоновым.
Вот так зародилась жестокая банда, о которой вскорости узнает и сам Ленин…
11
Ишина о грозящей опасности предупредили через сестру его, проживавшую в Трескино. Помнил хорошо Антонов, что когда он вернулся в Кирсанов, Иван сразу приехал к нему и выложил на стол деньги, оставшиеся после знаменитого ограбления кассы в Инжавино.
