Что означает идентификация рода-племени? На наш взгляд, речь идет о своеобразной «препаровке» состояния бытия, нравов и стиля жизни сородичей, особенностей их устремленности в будущее с последующей реактуализацией жизненно важных и вечных феноменов (Добро/Зло, Жизнь/Смерть, Знание/Незнание). Из истории образования селения Кара-даван говорится в романе «Тегерек» следующее. После того, как ажыдар оказался на воле, произошла жуткая расправа с людьми. Оставшиеся в живых спаслись бегством, перебравшись в бесплодные адыры, где нет ни гор, ни скал, ни пещер, где мог бы затаиться ажыдар. Вокруг вызженная земля, скудная растительность, единственный и маловодный родник. Десятки и сотни лет бедствий и жалкого существования. Вероятно, именно это послужило мотивацией для решительных действий сородичей по ликивидации ажыдара.
Продолжая мысль об идее создания мифа, следует отметить, что лишь абстрактно можно предположить или допустить то, что предпосылки для нашего мифа, возможно и были, ну, скажем, в форме взаимосвязанных цепочек событий или явлений, циркулирующих в ряде народных сказаний, преданий, былин и пр.
В романе «Тегерек», пожалуй, миф, по сути, и представляет собой такую версию появления, как результат простого обобщения, фантазирования и осмысления той самой длинной цепочки удивительных совпадений, скажем, названий местности или тотемных имен (Тегерек, Кара-Дабан, Кара-камар, Кара-кул, Ак-суу, Ак-киши-олуя, Чоюнчу, Ажыдар-сай, Ажыдар-тоо, Кара-бахшы, Кара-молдо, Астын-Устун и пр.). Однако, как было подчеркнуто выше, мифа о Тегерек, как таковой не было.
Привнесенным авторским замыслом было следующее: один из старожилов края Суванкул-ава сказал:
– «Всех, кого судьба и обстоятельства забрасывали в окрестности Тегерек не покидало чувство опасности. Но что за опасность – никто и никогда, а тем более наши современники не смогли бы объяснить».
Между тем, у многих на слуху было поверье о том, что будто бы напившись воды из скудных родников, которые появлялись у подножья горы то там, то здесь, человек терял память, лишался рассудка, либо заболевал неизлечимой болезнью.
Общеизвестно, при формулировке или осмыслении мифа можно выделить два полюса: во-первых, тот или иной тотем с аурой того самого мифа; во-вторых, допускаемая всевозможностность. В романе «Тегерек» говорится о том, что многие упоминали о том, что даже воздух вокруг Тегерек был насыщен тревожным ощущением какой-то непонятной настороженности. Время от времени тишину нарушала пугающая трель невидимой птицы, чей голос был мрачноватым и нерешительным. Что возвещала та птица? Может быть это сигнал или быт может предупреждающий рефлекс природы.
Так вот, в рамках мифологической ауры задача стоит в том, чтобы нащупать, осязать его суть и пространство, а затем осмыслить, выразить, проявить. То есть взять во внимание, якобы давние события жизни, развязав якобы «узелки памяти» своего рода-племени, спрятанные якобы в подсознания представителей его поколений и постепенно вести дело к конструированию мифа, таким образом, исходя из отдельных фактов, названий, явлений, событий, феноменов.
В этом плане, в романе «Тегерек» многие люди рассказывали о том, что за версту от горы человеком вновь овладевал покой, умиротворение и медленная продуманность. А в самом Кара-даване время и места казались оставшимся в прошлом, здесь уже хотелось укрыться даже от медленного течения жизни. Казалось, что здесь можно было укрыться даже тогда, когда обрушивается окружающий мир…. Такой вот контраст, когда вблизи Тегерек – тревого и беспокойство, а вдали – покой и умиротворение. Полагаем, что эти ощущения, эти названия появились неспроста, что, возможно, были те или иначе основания.
