Куги продолжал нести сторожевую службу у двери, но с собой я его брать не стал – авось, не на охоту направляюсь.
– Оставайся здесь, – приказал, зная, что он меня понимает, – я скоро вернусь.
Отодвинул имитанта ногой, вышел на крыльцо и плотно закрыл за собой дверь. Что удивительно, кугуар и не подумал биться о дверь и жалобно скулить. Похоже, Борацци наделил имитанта гораздо большим интеллектом, чем можно было подумать с первого раза.
Шагая к противоположному краю платформы, я вдруг подумал, что для полной идиллии земного посёлка чего-то не хватает. Ночь, звёзды, по сторонам коттеджи со светящимися окнами, трава под ногами, шум прибоя, вроде бы создавали иллюзию ночи в приморском посёлке на Земле, но всё-таки какого-то штриха не доставало. Отнюдь не Луны – причём тут Луна, когда на Земле безлунных ночей хоть отбавляй? И только подойдя к коттеджу коммодора, я понял, в чём дело. Для полной иллюзии не хватало запахов моря и звона цикад. Не иллюзия, а выхолощенное подобие, которое уже на второй день начинало надоедать. Впрочем, появилось тут одно хелицеровое, но контактировать с ним не хотелось. Особенно тактильно.
Я взошёл на крыльцо и позвонил в дверь. Никто не ответил. Тогда я нажал на кнопку и не отпускал до тех пор, пока из динамика не раздался недовольный голос коммодора.
– Кто?
– Планетолог Астаханов. Откройте, коммодор, неотложное дело.
– А до утра неотложное дело отложить нельзя? – сухо скаламбурил Гримур. – Я уже лёг спать.
– Боюсь, нельзя.
– Погодите, оденусь…
Возился Гримур никак не меньше десяти минут. Когда он открыл дверь, то предстал передо мной в домашнем халате и босиком, если так можно выразиться о его голых генетически уродливых конечностях. За это время можно было надеть дюжину халатов.
– В чём дело, Вольдемар?
– Я только что видел, как Араней выскочил из коттеджа и спрыгнул с платформы вниз, – оттесняя Гримура, сказал я и переступил порог. – Он сбежал? Или вы его гулять выпускаете?
– Гулять?! – Брови Гримура удивлённо взлетели, но выражение лица осталось беспристрастным. – Что вы, Вольдемар, Араней опасный хищник, а не домашняя собачка, требующая выгула, – снисходительно произнёс он и мягко придержал меня за локоть, но я почувствовал – в случае чего, из его захвата не вырваться. – И сбежать Араней не мог – клетка у него гарантированной прочности, к тому же цельная, без дверцы.
– Вы уверены, что он там? – спросил я, указывая глазами в задёрнутый звукопоглощающей занавесью угол.
– Да. Спит. Ему тоже нужен сон.
С намерено нескрываемым недоверием я посмотрел в глаза коммодора. Он спокойно встретил мой взгляд, и как показалось, в зрачках мигнули смешинки. Как будто Гримур понимал основную цель моего визита и откровенно насмехался.
– Хотите посмотреть?
– Не мешало бы убедиться.
– Тогда погодите минуту, приглушу освещение, – понизив голос, сказал коммодор. – Араней в большей степени, чем я, не переносит яркий свет. Понизить освещённость! – приказал он секретарю коттеджа.
И без того скудное освещение холла померкло до полумрака.
– Только тихо… Не разбудите… – полушёпотом предупредил Гримур, подвёл меня к занавеси и приоткрыл её.
В темноте я с трудом различил прутья клетки, за которыми угадывалась тёмная масса паука с семью тускло-голубыми плашками глаз.
– Убедились? – прошептал Гримур, опуская занавесь и отводя меня к двери. – Восстановить освещение!
– Убедился… – Я изобразил на лице растерянное недоумение. – А что же я тогда видел?
