Анжелика порывисто закрыла лицо руками, и волна рыданий сотрясла ее, как накативший откуда-то издалека глубинный вал. Вот опять, при одном лишь упоминании о муже, графе де Пейраке, который так властно и дерзновенно повелевал судьбами их всех, мысль о катастрофе, обрушившейся в последние дни на ее сплоченную и любящую семью, заставила сжаться ее сердце.
Безмятежность вечера заставила Анжелику острее почувствовать случившееся. Ей казалось, что она как бы издалека взирает на развалины, оставшиеся после стихийного бедствия, спастись от которого удалось лишь чудом в самый последний момент… Все было кончено!
Разумеется, с виду все было в порядке, но что-то непоправимо изменилось.
Ее мучило горькое разочарование.
Почему он не послал за ней?
Почему не пришел справиться, как она?
В течение всего дня, который она провела в покоях форта, у постели герцогини де Модрибур, Анжелика непрестанно надеялась, что Жоффрей придет, подаст знак…
Ничего! Значит, он по-прежнему сердится на нее. Конечно, нынче утром в какой-то миг ей удалось подойти к нему, заговорить, прокричать о своей любви!.. А он вдруг так неистово стиснул ее в объятиях, что при воспоминании об этом Анжелика все еще чувствовала волнение. Она ощущала его руки, сжавшие ее железным кольцом, стиснувшие с такой ярой горячностью, что все ее существо исполнилось невыразимо сильным плотским желанием. Желанием принадлежать ему, и только ему… до самой смерти. И умереть вот так, сладко, в его объятиях, не испытывая ничего, кроме блаженства. Бескрайнего блаженства знать, что он ее любит.
Но теперь, после минуты покоя, страх вернулся.
К тому же во время недавней трагической размолвки Анжелика поняла, что ей неведомы многие подспудные реакции Жоффрея де Пейрака. Прежде ей казалось, что она его знает, предугадывает его поступки, но теперь она видела, что это не так!.. Его слова, действия, возгласы возмущенного мужчины – все выдавало в нем ревнивого любовника, чего прежде она не замечала.
Но не это ранило Анжелику больнее всего, потому что она смутно почувствовала, что доселе незнакомое проявление его характера вызвано ею самой, и только ею, и имеет отношение только к ней. И Жоффрей, обычно такой сдержанный, своими страшными взрывами гнева, сам того не желая, выдал, насколько она, единственная из всех женщин, дорога ему. Однако теперь Анжелика больше не была в этом уверена. Ей бы хотелось услышать это от него. Но в любом случае она предпочитала такое жестокое и даже грубое обращение, а не некоторые его хитрости и ловушки, которые он устраивал в надежде, что она оплошает. Например, завлечь ее с Коленом на остров Старого Корабля, чтобы застать их в объятиях друг друга… Как же несправедливо, как недостойно его!.. Анжелика снова и снова вспоминала ту сцену и всякий раз переживала муки адовы… Пощечина, которую она получила от Жоффрея, – ничто по сравнению с ее нынешними страданиями. Ей необходимо разобраться. Прильнуть к нему, чтобы заставить его все забыть. А теперь ее обуял неистовый страх, что она навсегда потеряла Жоффрея.
Как такое могло произойти, да еще так быстро, со скоростью разрушительного циклона, пронесшегося над их жизнями, когда ничто не предвещало беды? Внезапно, коварно и исподтишка. Анжелика силилась найти хоть какую-нибудь ниточку, понять, когда это началось, как за столь короткое время, всего за несколько дней, могло совпасть столько роковых случайностей, чтобы они, преданные единомышленники, пылкие друзья, страстные любовники, стали бояться друг друга. Было в этом какое-то колдовство, какой-то морок!..
