Апельсин - страница 2

– С обедом чуть позже, – с порога объявила Карина встречавшей их Светлане Петровне. – Мы пока не голодны. Где-нибудь через полчаса.

– Через час, – сказала Алиса, опасаясь, что и этого времени ей может не хватить. – Добрый день.

– Хорошо, как скажете. Добрый день, Алиса. С приездом.

– Спасибо…

Подруги поднялись на верхний этаж и, не сговариваясь, направились в комнату Алисы.

– Ну, рассказывай, – не успев положить сумочку, сказала Карина. – Что произошло?

– Юра бросил меня. – Теперь она уже могла не сдерживать слёзы, хотя думала, что выплакала все накануне.

– Как?! – Карина упала в кресло и приготовилась слушать.

Всхлипывая, Алиса забралась на кровать с ногами.

– Сказал, что я ещё маленькая и глупая, что слишком много болтаю… и всё говорю невпопад… и в постели ничего не умею, – попыталась она на одном дыхании перечислить все претензии любимого парня.

– Ничего не поняла… То есть спать с тобой можно, для этого ты не маленькая, а… – Карина растерялась. – Ля, он что, так и сказал – глупая?

– Сказал, что я глупышка ещё… что мне нужно общаться со своими ровесниками, а взрослым мужчинам со мной неинтересно, потому что… в постели я бревно. – Тут Алиса не выдержала и заревела в голос.

– Это он-то взрослый?! Да он старше тебя всего на четыре года, и от этого он вдруг заделался взрослым? – хмыкнула Карина. Она имела право высокомерно хмыкать – Кириллу, с которым они встречались уже три месяца, недавно исполнилось двадцать пять, вот он был действительно взрослый. Карина подскочила и бросилась на кровать к подруге. – Какое такое бревно?! – дошёл до неё смысл её последней фразы.

– Юра так сказал. Что я фригидная. Моя жизнь кончена… – От жалости к себе Алиса уже икала.

– Не говори ерунды, – нахмурилась Карина. – Может, вы ещё помиритесь. Вот поедем на днюху к Маринке, попроси её поговорить с Юркой. Он ведь её слушает. А в августе у него самого день рождения… Маринка говорила, отец снова снимет отель на Мальдивах. Купи новый купальник, я у Феррагамо видела, миленький такой… Ты чего, эй?

Услышав о дне рождения Юры, Алиса взвыла.

– Кара, – хлюпала она, размазывая по лицу тушь и сопли, – я ведь и правда полная дура. Это ведь ещё не всё… Знаешь, что я ему сказала? Когда… когда он сказал, что взрослым мужчинам со мной неинтересно? Сказала, что легко влюблю в себя любого старикана, вот! Сказала – спорим? А он знаешь что сказал? Сказал, что все мужики России поклянутся мне в любви. И полмира тоже… сразу… как только узнают, чья я дочь… а просто так – нет. Вот. И что он принимает пари… и если я проиграю, то на его днюхе станцую топлес. Ты можешь в это поверить?!

– Во что? – ошарашенно спросила Карина. – Ты сейчас слишком много чего сказала.

– В то, что он козёл! И что я так его люблю!

– А, ну это да. В это верю. – Карина не стала уточнять, в какое именно из двух утверждений верит, встала, вытащила из сумочки упаковку бумажных носовых платков и подала подруге. Потом снова села рядом, дождалась, пока та высморкается и вытрет лицо, положила её голову себе на плечо и обняла. – Хватит плакать, у тебя голова разболится. Мы что-нибудь придумаем. Он не мог сказать такое всерьёз. Это просто, чтобы тебя позлить. И тебе необязательно говорить правду… Юрка же не будет спрашивать подробности. Соврёшь ему, и дело с концом.

– А вдруг он прав? – Алиса высвободилась из объятий, чтобы видеть лицо подруги. – Вдруг в меня и правда нельзя влюбиться, если не знать, кто я? И со мной правда неинтересно?.. Я правда утомляю своей болтовнёй?.. Я сама хочу проверить это, Кара… – Безумная идея уже не казалась ей такой безумной. – И ещё… есть кое-что ещё… Я хочу влюбить в себя кого-нибудь, а потом бросить его! Чтобы ему тоже было больно, чтобы его сердце тоже было разбито… как моё… Вот. Ты думаешь, я гадина?