третий день подряд
ветер и слякоть и дождь
пишу хоррорку
С девками в лифте.
Слышу смешки за спиной.
Придётся убить.
Руки раскрыла
женская тень у окна.
Очнулся в петле.
На улице дождь.
Брат качает сестрёнку.
Повешенную.
Омыла ноги
кровью из шеи врага.
О, сладость мести!
Не бойтесь, мадам,
я не злобный насильник.
Я ПСИХ С ТОПОРОМ!
вою на луну
и вроде не волк ещё —
и не человек…
подмигиваю
голове в формалине
мигает в ответ
лесополоса…
обходит места убийств
призрак маньяка
дыханье весны
лицо мёртвого мужа
в свежей щетине
Фотографии
из расстрельного дела.
Компьютер виснет…
Не грусть, не восторг
в наших безумных стихах —
кровь, грязь, боль и смерть.
Ночь у блудницы.
«Как твоё имя?» – «Суккуб».
«О, ты с Востока!..»
секс на могиле
бёдер горячих тамтам
рука из земли
рубит как мясо
штефан жену с дочерьми
в нём сущность живёт
звонит и звонит
школьнику бледная мать
рюкзак у реки
не хочет никто
умирать, а придётся…
ночь пьяных врачей
летит по мосту —
чух-чух-чух – скорый поезд
а машинист мёртв…
Зимняя вишня.
Косточки в красном соку.
Отбеливатель.
Любит?.. Не любит?..
Похоронила его
под лепестками.
Прощай, белый свет!
Падаю с крыши во двор —
и просыпаюсь…
Полнолуние.
Смотрит на Зденку в окно
Горча-вурдалак.
Не строй на костях!
Ярость давно ушедших
так беспощадна!
Ночлег в сторожке.
«Чертей здесь нету», – кряхтит
проводник Батя.
Ты его любишь,
«лепишь, творишь, малюешь»…
А я ведь слежу.
Ночь в доме детства.
Заперся, свет потушил…
Вдруг шёпот: «Сынок…»
Жаркое лето!
Патологоанатом
смотрит «Интернов».
О, как прекрасна
алая капля крови
на женских губах!
Первое солнце
марта… Но ей всё равно.
Голова в кустах.
добрая тётя
кормит детей пастилой
а кошек – детьми
никак не уснуть —
у соседей играет
new order «true faith»
Ночь. Синий экран
монитора. И надпись:
Press Enter to die.
