АПОКРИФЫ - страница 6

Услышала, как, проходя мимо, криво усмехнулась подвыпившая уже, судя по запаху «Блейзера», молодежь:

– Глянь: все лучшее – детям. – Оба парня повернулись в сторону мальчика, играющего с огоньком зажигалки. Встретились глазами с матерью, и, виновато потупившись, отвернулись.

«Все лучшее – детям. Как же хочется курить, твою мать!» Злоба набирала обороты, и холод не прибавлял в ее душе (его-то душа – потемки!) тепла.

В который раз представив, что вот, уже совсем скоро, очередной день, очередной год будут позади, а в новом она останется одна – с сыном, с которым у нее нет ничего общего (кроме зажигалки и жилплощади), ведь даже одиноки они по-разному, она отняла у него любимую игрушку:

– Все, надоел!

Пожалела: если Леша понял, что его лишили зажигалки, то ни словом, ни телом не выразил ровно никакого неудовольствия. Несмелость мужчин строить с ней отношения всерьез, когда рядом слабый на голову ребенок, она понимала, но равнодушие собственного сына, хоть он и не виноват, что таким родился, сносить было тяжело, если вообще возможно.

Докурив, она решительно взяла ребенка за руку и повела в торговый центр. Она определилась.

В ночь с тридцать первого на первое на город спустился приятный снежок. Рязанцы весело гуляли – ледяной каток под ногами никого не смущал. В центре, у памятника Ленину, устроили концерт. Гремели фейерверки. Молодые обнимались, а те, что постарше, – начав пить еще рано утром, дрались, забавно падая лицом вниз, на потеху остальным.

Та девочка, которой пару дней назад не хватало несколько рублей на маршрутку, в новогоднюю ночь гуляла со своим парнем на Почтовой. Ее подружка отдыхала по-другому: отмечала Новый год в кругу семьи, на стриме – подняла деньжат.

Мальчик Леша встретил Новый год, как обычно, дома: кушал тортик, смотрел дядю Путина. В этот раз мамы рядом с ним не было – кто-то позвонил, пригласил, и она ушла. В комнате с телевизором у окна стояла елка, под которой лежал нераспакованный подарок. Елка была искусственная, но огоньки на ней сверкали самые настоящие. Вот и жизнь у Алеши была такая же, разноцветная.

После новогодних праздников, в феврале, он отправился в детский дом. Он вел себя хорошо только тогда, когда с ним была зажигалка, – она заменяла мальчику четки. А может быть, и маму.

Только потом, те, кто знали эту женщину, вспомнили одну странность: в тот Новый год она впервые не написала на стене своей странички ВКонтакте традиционный пост с рассказом о своем сыне. С просьбой о том, чтобы все желающие отправили ему письмо от Дедушки Мороза с наилучшими пожеланиями по такому-то адресу. Даже номер своей банковской карты не приписала – вообще ничего.

Чирк-чирк.