Сержант как бы с неохотой задал пару поверхностных вопросов, поглядывая из-за чёрной планшетки с бланком рапорта на потенциальных нарушителей. Стоило ему открыть студенческий билет, его брови с высокомерием вскинулись, и взгляд устремился на Леру.
Я отметил, что между сержантом и подозреваемой возникла странная связь. Милиционер как будто бы вдруг понял нечто такое, что определённо и неминуемо что-то кому-то сулило. Она же в свою очередь поняла, что понял он, и, не имея хладнокровия Демида, занервничала, что, естественно, от милицейского внимания не уклонилось.
Однако, что бы за ниточка ни протянулась сейчас между ними, сержант продолжил установление личностей, открыл паспорт Демида и стал невозмутимо вникать чуть ли не в каждую букву. На секунду мне показалось, что, задумчиво жуя губы, читая и перечитывая, бегло посматривая на притихших подозреваемых, он лишь тянул время, чтобы подумать и что-то решить.
Наконец он отложил рапорт и решительно встал.
– Ты куда? – удивился его напарник
– Позвонить надо, – кратко бросил сержант. – Потом объясню, пока ничего не оформляем.
Подошёл к порогу буквально перед моим лицом и с пресной надменностью обратился к Лере:
– Что ж ты дедушке наврала, что тебе восемнадцать, Абраменко Валерия?
Лера воинственно отчеканила:
– А ему какая разница, сколько мне лет? За враньё не для протокола, как говорится, административное и уголовное правонарушение не предусматривается!
Сержант усмехнулся, покачал головой, как бы совсем не удивляясь, и покинул квартиру, на ходу доставая из кармана мобильник.
Я вошёл в зал и остановился совсем рядом с сидящей Лерой. Готов поклясться, я один услышал едва различимое, беспомощное и пораженческое «Гад!», брошенное ею себе под нос.
Второй милиционер уселся на табуретку и с важным видом раскрыл студенческий билет.
– Что же вы так – обманным путём, да в чужую квартиру? – Он старательно подражал величавому, низкому тону старшего товарища. – Родственниками умерших жильцов не являетесь?
– Нет, – ответил Демид.
– Значит, ни на что здесь находящееся претендовать не можете.
Некромант посмотрел на него с лёгким вызовом.
– Я вам повторяю – мы хотели взять только фотографию для могилы друга. Больше, вы сами видите, здесь претендовать не на что и не из-за чего рисковать проблемами с законом.
Лера недвусмысленно кашлянула, а я, если бы имел плоть, уже бы вмазал ему как следует. Всякому терпению есть предел!
В квартиру вернулся сержант, забрал у товарища паспорт и протянул Демиду.
– Вы – свободны и на выход, – приказным тоном огласил он и воззрился на Леру. – А вот вашей несовершеннолетней барышне придётся задержаться до прибытия следователя.
Некромант подчинился так безропотно, что я застыл в совершенном недоумении. Так вот просто бросил девчонку на растерзание милиции и спокойно ушёл, не сказав ей ни слова, и даже не попытался как-то помочь. Кажется, раздавшийся телефонный звонок ему оказался важнее.
– Эй, а… – растерянно брякнул я вслед Демиду, а Лера опять тихо кашлянула и чуть качнула головой в отрицательном жесте. Его уход нисколько её не расстроил, как будто бы так и должно было произойти.
Милиционеры расслабились, сбросили с себя личины стражей законопорядка и, заведя какую-то беззаботную личную тему, ушли курить в подъезд.
– Я надеюсь, ты объяснишь сие… произошедшее? – выдавил я, глядя из окна, как некромант преспокойно садится в свою машину. – Мне всё меньше и меньше нравится твой некро-фраер. Ты считаешь его закидоны нормальными?
