Печка из камней располагалась в центре, а сами лавки уходили вверх, как в театре. Я знала, что там намного жарче, чем внизу, поэтому не возражала против такого выбора места. Мне сама ситуация не нравилась.
— Что делать будем? — заговорила я через пару минут. — Я скоро расплавлюсь и стеку на пол.
— Мы расслабляемся, ты можешь стекать.
— Ты зря замотался, — поддержал друга Ирвин. — Это же баня.
Он тоже откинулся и прикрыл глаза, как намек, что никуда уходить не собирается. Я воспользовалась случаем, чтобы получше его рассмотреть, но от этого стало еще жарче. Лучше погляжу на его ногу, вдруг пойму, от чего появились такие шрамы. Отсюда я могла разглядеть разве что колено и голень, которые будто прожевали и выплюнули. Ради лучшего обзора я поднялась с места и тут же дернулась от потока холодного воздуха.
Лестер сжимал в руках мою простыню и довольно лыбился. Я же поняла, что стою перед ними совершенно без одежды, укрытая только личиной Бринса.
— Однажды ты серьезно пожалеешь о том, что сделал! — заявила я и попыталась вернуть себе простыню, но Лестер уже расстелил ее на лавке и приглашающе кивнул.
— Если бы не сделал, пожалел бы ты, — не смутился он. — И парни покрепче теряют здесь сознание.
— Сейчас сходим охладиться и попросим тебе новую, если так переживаешь. — Ирвин встал на мою сторону. — Замотаешься хоть с головой. Хотя Лестер прав, здесь надо раздеваться, а вот шапку ты правильно надел.
— Вот ее сдергивать точно не надо, уж поверь!
Я в упор поглядела на следователя, но тот не особенно смутился и довольно почесал волосатую грудь. Ай, ну как можно жить с такой шерстью! Там крыса завестись может, не то что блохи!
Мне такой вид был непривычен. В Гимзоре мужчины удаляли лишнюю растительность на теле из-за климата, да и в целом не слишком жаловали хождение без одежды и легких доспехов. Жизнь там непростая, никогда не знаешь, когда прилетит стрела, арбалетный болт или же заточенный нож под ребра. В Дагре я больше работала, чем разглядывала мужчин, поэтому Лестер и казался таким пугающим. Здесь бродили и более заросшие, но их-то я не знала! А вот он, можно сказать, открылся с новой стороны. Как и Ирвин. Но тот выглядел куда гармоничнее, и по волосатости был примерно одинаков с моим Бринсентом. И вообще…
Я снова через силу перевела взгляд на раскаленные камни и даже лично разок поплескала на них отваром. Затем, к моему облегчению, мужчины поднялись с лавки и неспешно побрели в соседнюю комнату, принимать душ.
Прохладные струи так приятно стекали по телу, что я с трудом вышла из-под них, замоталась в простыню и с удовольствием перешла в другой зал, без пара, где все болтали, пили и отдыхали от удушающей жары.
Здесь я наконец смогла расслабиться и запить переживания кружкой настоя. Жар в парной прошел до самых костей и никак не отпускал. Не понимаю, в чем тут удовольствие. Наши бани прохладнее и суше, а здесь воздух приходится проталкивать в легкие.
— Ну, посидели, пора и по домам? — осторожно спросила я.
— Да мы только начали.
— С одного раза ты не проникнешься философией этого места.
— Я и без проникновений ваших неплохо жил.
Кажется, я снова ляпнула что-то не то, потому что мужчины быстро переглянулись и будто смутились. Вот и не жалко их: сами придумали нелепицу с этой баней, сами пускай страдают.
— Садись, поболтаем. — Ирвин кивнул на место рядом с собой и подозвал разносчицу.
