– Нет, это не выход, – отрицательно покачал головой Бык. – Но мы обязательно что-нибудь придумаем. А сейчас мне некогда, ты уж прости.
– Всем некогда, особенно когда мне это больше всего нужно, – горько усмехнулась спутница Быка и повернулась от него в другую сторону.
Но он никак не прореагировал на ее слова, быстро и без всяких приключений отвез ее домой, после чего поставил машину в гараж. Затем он поехал на Ярославский вокзал и стал ждать. Но назначенное время прошло, за ним еще четверть часа, А Константина все не было и не было. Бык вопреки договоренности с ним подождал еще минут двадцать и, не увидев нигде своего друга, покинул место предполагаемой встречи и смешался с толпой. Он мысленно выругался по адресу Константина и стал размышлять о том, что же ему предпринять в этой непростой ситуации.
***
Но Бык напрасно сердился на своего друга. В тот самый момент, когда он отошел от табло на Ярославском вокзале, Константин лежал на спине в хорошо уже знакомой Быку комнате, привязанный за руки и за ноги к железной кровати. Рядом с ним стоял Милорд и несколько его подручных.
– Так что вы там задумали, спецы-мудрецы, а? – произнес толстяк, склоняясь над Константином. – Говори, гнида сраная, а то снова похристосуемся.
Но привязанный к кровати пленник молчал. Лицо его было смертельно бледным, под глазами синели темные круги. Милорд кивнул в сторону одного из подручных, державшего в руках оголенный электрический провод, второй конец которого был вставлен в розетку. Тот сунул конец провода в пах Константину, и тот страшно закричал.
Но крик его никому не был слышен снаружи комнаты из-за оглушительно громкой музыки, громыхающей из динамиков стоящей у стены магнитолы.
Когда Константина привели в себя, Милорд подошел поближе к кровати и спросил, насмешливо на него глядя:
– Ну что, будешь говорить, что вы там с Быком удумали против нас, или и дальше станешь играть в молчанку? Ну, говори, пока дуба не дал. И дуру мне как в прошлый раз не гони, а то снова с электрической розеткой поцелуешься.
Константин с трудом повернул голову в сторону толстяка и что-то прошептал.
– Что, что? – наклонился к самому его лицу Милорд. – Давай погромче, а то не слышу. Да вырубите вы эту хреновину! – крикнул он подручным, указывая на гремящую магнитолу.
Когда звук убрали, Милорд снова повернулся к Константину и наклонился над ним:
– Говори, я слушаю.
И тут пленник плюнул ему в лицо. Милорд отскочил, вытерся платком, потом взял электрический провод из рук стоящего рядом с ним парня и ткнул им в Константина, которого стала от этого бить дрожь.
– Босс, он может не выдержать, – произнес один из находящихся в комнате парней с длинными как у женщины волосами.
При этих словах Константин судорожно напряг руки и ноги и вдруг весь мелко затрясся, хотя током его сейчас уже никто не бил.
– Что это с ним, а? – удивленно бросил вопросительный взгляд Милорд на длинноволосого. – Посмотри, ты же у нас вроде учился в медицинском.
– Учился, но не кончил, – отозвался тот, нагнулся к пленнику, взял его за запястье и произнес с тревогой: – Милорд, у него должно быть фибрилляция.
– Чего, чего? – уставился на него толстяк. – А понятнее сказать нельзя?
– Сердце у него не выдержало, – пояснил длинноволосый. – Концы сейчас отдаст.
– Ты что, рехнулся?! – взъярился Милорд. – Мы же у него так ни черта и не узнали!
– И не узнаем, – произнес длинноволосый, отпуская руку Константина. – Все, песец подкрался незаметно. Я же говорил вам, что столько раз бить его током нельзя.
