Арест карбонария. Поэма в одиннадцати частях с прологом, эпилогом и послесловием - страница 2
«Дайте, сударь руку мне», —
Молвил женский глас неспешный
В жутковатой тишине.
Он даёт, застыв с тревогой,
Руку царственную ей.
«Жить осталось Вам недолго», —
Тот же глас среди теней,
«Если будете на троне,
Сир, и дальше восседать.
А уйдёте добровольно,
Счастье сможете познать.
Ждёт тогда Вас долголетье,
Мир душе, а не костёр,
Страшных дней забвенье этих.
Выбирайте, монсиньор…»
Вышел он, слегка шатаясь,
Ум не в силах разгадать,
Как же дева догадалась,
Что он царь. Смогла узнать
Про душевные терзанья,
Неизбывную печаль…
Вспышкой в гаснущем сознанье,
Небосвод, плывущий вдаль…
Сомнения
«Ничего себе, развлёкся!», —
Думал царь, придя в себя.
«И кошмар мой не пресёкся,
Выбор вновь гнетёт меня.
Как же быть? Жить, как и раньше
Венценосным мне рабом?
Или к чёрту бросить фальшь. И
Мир душе вернуть трудом?
Предсказанья тем опасней,
Что нельзя их разгадать
До поры, когда несчастья
Лик начнут приоткрывать.
Ну а если предсказанье
Православного царя
К роковой подводит грани?
Верить им вдвойне нельзя.
Разве должен венценосец
Верить в дьявольский сей бред?
В том позор ему несносный,
А стране опасный вред.
Быть? Не быть? Вопрос сей мучил
Принца датского давно.
Жить, судьбы не зная, лучше.
Будь, что будет. Всё равно!
Чем внимать гадалке, страстно
Трепетать, со страхом ждать
Приговор судьбы несчастной,
Лучше жить и не гадать
Чей ты завтра вызов дерзкий
Должен будешь принимать».
Царь от этих дум стал трезво
Мыслить и ровней дышать.
Он в конце концов решает:
«Шарлатанство в том, обман».
И на время забывает
Предсказанье Ленорман.
Глава Четвёртая. Тень Императора
Наполеон Бонапарт
Одиночество
«Что, Государь Вам нагадали?», —
Пытался Чернышев спросить
Царя, но тот тогда едва ли
Был в силах с кем-то говорить.
Шатаясь, вышел он обратно,
Закрыл в задумчивости дверь.
Был не готов ответить внятно:
Чем опечален он теперь.
И лишь молчал. Свои сомнения
Не мог доверить никому.
Про эти пляшущие тени
И про пугающую тьму.
Кому сказать, кому открыться,
Зловещий выбор чтоб решить?
На чью мог честность положиться
В вопросе этом: «Быть? Не быть?»
Он, самодержец всероссийский,
И всё же раб своей судьбы.
К барьеру встать иль застрелиться
Ради страны, где все рабы.
Но этим рабство не отменишь,
Не смоешь вечное клеймо.
Царь понимал страну всё меньше,
Надеясь, что придёт само
К нему заветное решение,
Спасёт его лучом во тьме.
И он дождётся просветленья
В своём истерзанном уме.
•••
И долго он стенал и бредил,
Страдал кошмарами во сне,
Всё вспоминая, как заметил
Престранный профиль на стене.
В мельканье искр, окровавленный
Знакомый лик увидел он.
То был невинно убиенный
Отец. И с ним Наполеон.
Отец смотрел, как будто каясь.
Наполеон же угрожал,
С гримасой гневной приближаясь
И обнажая свой кинжал.
Вконец измученный кошмаром,
Решает царь, что нужно жить.
«Я не оставлю трон свой даром,
Народу буду я служить».
В решенье этом-упованье
Судьбу, как в карты, обыграть,
Испепелив воспоминания.
И неизбежность избежать.
Страну реформами возвысив,
Он думал, сможет тем вернуть
Спокойное свободомыслие,
С которым начинал свой путь.
Перелом
С конституции для финнов
Стал вводить реформы он.
Следом Польша. Русь ждёт чинно.
«Ей свободу дам потом» —
Обещал царь с сердцем лёгким.
Обещанье не сдержал.
Очень быстро, жёстко, ловко
Меттерних его сломал.
Сей лукавый, лживый канцлер
На сомнениях Царя
Разыграл свой план. На карту
Страх поставил. И не зря.
Убедил его умело,
Что в России зреет бунт.
Чтобы думать и не смел он
Похожие книги
