Археология: учебное пособие - страница 26

Историко-географические исследования Сибири в рамках этой экспедиции осуществляли И.Г.Гмелин и Г.Ф.Миллер. Материалы, выявленные в ходе предпринятых Миллером раскопок курганов, послужили основанием для многих существенных для исторической науки того времени заключений о древних обитателях сибирских земель (Миллер 1999: 513–516). Например, находки костей лошадей «есть доказательство особливого суеверия, наблюдаемого еще и ныне некоторыми восточными народами». «Богатые могилы доказывают знатность погребенных особ и богатство того народа». «При некоторых могилах в верхней стране реки Енисея» «вместо золотых и серебряных украшений и сосудов, кои находят в других могилах, здесь все состояло из красной меди, как то: медные ножи, кинжалы, стрелы и все то, к чему, впрочем, железо гораздо удобнее». Это наблюдение приводит Миллера к предположению, которое, по сути, предвосхищает систему трех веков в европейской науке XIX в.: «Итак, народ, похоронивший там своих покойников, может быть, еще не знал употребления железа. Следовательно, эти могилы гораздо старее прочих».

В 1740 г. Миллера сменил И.Э.Фишер. Особый интерес представляет инструкция, составленная Миллером для своего «сменщика» и содержащая детальные методические требования к сбору информации о сибирских древностях и к научным раскопкам курганов. Наиболее важная, стратегическая установка инструкции Миллера раскрывается в следующем его утверждении: «Главнейшая цель при исследовании древностей этого края должна, конечно, заключаться в том, чтобы они послужили к разъяснению древней истории обитателей его, чего и можно смело ожидать от различных древностей, встречающихся в Сибири». Таким образом, спустя тридцать лет после первых исследовательских раскопок Толле в Старой Ладоге русская археология делает первый принципиальный шаг – от собирания «старых куриезных вещей» к осознанию вещественных древностей как носителей исторической информации.

В 1774 г. завершилась русско-турецкая война (1768–1774). По условиям Куйчук-Кайнаджирского мирного договора, крымские, кубанские и другие группы татар становились независимыми от Османской империи, а во владение России переходила Керчь и некоторые другие населенные пункты в Северном Причерноморье. А в 1783 г. последний крымский хан отрекся от власти и весь Крым стал частью нашей страны.

Все эти события имели прямое отношение к развитию в России археологического изучения античных древностей. Ведь начиная с VII–VI вв. до н. э. территории Северного Причерноморья были объектом греческой колонизации. Без преувеличения можно сказать, что предпринятые в дальнейшем нашими учеными XIX–XX вв. раскопки Ольвии, Херсонеса, Пантикапея, Нимфея и многих других располагавшихся здесь античных городов стали достойным продолжением побед русского оружия конца XVIII в. Неслучайно, первыми исследователями классических древностей этого региона стали представители нашего офицерства. Уже в самом начале 1770-х гг., после ввода русского флота в Черное море «им предписывалось разыскивать всякие древности и описывать древние здания» (Бертье-Делагард 1893: 7). Однако, окончательное становление русской классической археологии происходит уже в XIX в.

В 1803 г. в г. Николаеве был основан первый в Северном Причерноморье музей древностей – Кабинет редкостей Черноморского депо карт. Дело в том, что Черноморскому флоту принадлежали земли в различных местах этого региона и при проведении тех или иных строительных и других земляных работ моряки постоянно сталкивались с находками вещественных древностей. В 1811 г. П.Дюбрюкс начинает самостоятельные археологические работы на Керченском полуострове. Им раскапываются некрополь, остатки жилой застройки, оборонительные сооружения античного города Пантикапея (столицы Боспорского царства в V в. до н. э. – IV в. н.э.) и многие другие археологические памятники. Одним из последних открытий Дюбрюкса стал исследованный им близ Керчи курган скифского вождя IV в. до н. э., вошедший в науку под своим местным татарским названием «Куль-Оба» (