День
Вода хлестала из трубы как из пожарного шланга, заливая всё вокруг. София металась между цветами, пытаясь спасти горшки с редкими орхидеями, но вода прибывала слишком быстро.
"Перекройте воду!" – кричала она сантехнику, который беспомощно разводил руками у вскрытого пола.
"Не могу, труба магистральная! Нужно спецоборудование!"
Звякнул колокольчик. София обернулась, с волос капала вода.
"О, как удачно, господин Северов! Пришли полюбоваться на потоп?"
Роман застыл в дверях. За его спиной маячила комиссия с папками документов, но он видел только отчаяние в глазах Софии.
"Где задвижка?" – спросил он, скидывая пиджак.
"Что?"
"Задвижка магистральная! Быстро!"
"В подвале, но там замок…"
Роман выхватил телефон: "Вера, срочно пришли бригаду аварийщиков. Да, прямо сейчас! И позвони в водоканал…"
Через минуту он уже спускался в затопленный подвал, подсвечивая путь телефоном. София спешила следом.
"Держите," – он сунул ей свой телефон, закатывая рукава белоснежной рубашки. – "Светите сюда."
Его руки уверенно нащупали вентиль под водой. Несколько оборотов – и поток начал стихать.
"Теперь наверх," – скомандовал он. – "Нужно спасать, что можно."
Следующий час они работали плечом к плечу. Роман, забыв о своём костюме за три тысячи евро, таскал вёдра с водой. София спасала цветы, бережно перенося их на сухие полки. Комиссия давно сбежала, но им было не до того.
"Эти орхидеи…" – София прижимала к груди горшок с полузатопленными цветами. – "Их вырастила бабушка. Последние из её коллекции."
Роман осторожно взял горшок из её рук. "Мой дед занимался разведением орхидей. Я знаю, как их спасти. Нужно просушить корни и…"
Она смотрела на него с удивлением: "Ваш дед…"
"Да. Представьте себе, у монстра-застройщика тоже есть семейная история," – он попытался улыбнуться, но вышло криво.
"Вы не монстр," – тихо сказала София. – "По крайней мере, не сегодня."
Вечер
Роман вернулся в офис поздно. Мокрый, грязный, но странно довольный собой. На двери кабинета белел конверт.
"Спасибо. За всё.
P.S. Орхидеи выживут. Я последовала вашему совету.
P.P.S. Вам идёт быть человеком."
Почерк у неё был такой же живой и порывистый, как она сама. Роман провёл пальцем по строчкам, ловя себя на непрошеной улыбке.
Из мастерской он привёз не только мокрый костюм и усталость. Он привёз воспоминания: как она закусывает губу, бережно протирая листья цветов; как пушистая прядь волос прилипла к мокрой щеке; как дрожали её руки, когда она держала фонарик в подвале.
И что-то ещё – странное, тёплое чувство в груди. Будто в нём самом, сквозь броню из стекла и бетона, пробился крошечный живой росток.
"Вам идёт быть человеком…"
Роман достал из сейфа папку с проектом. Может быть, стоит ещё раз взглянуть на план застройки? Может быть, есть способ сохранить и мастерскую, и орхидеи, и эту неожиданную человечность, которую он сегодня в себе обнаружил?
Он развернул чертежи, взял карандаш и впервые за долгие годы начал рисовать от руки, как учил когда-то дед. Не идеальные линии компьютерной графики – живые, неровные штрихи, в которых пряталась душа старого квартала.
"Ты меняешь меня, София," – прошептал он в темноту кабинета. – "И я ещё не знаю, радоваться этому или бояться."
