Распределив бывших бойцов 101-ого отряда по всем взводам батальона, он назначил их ответственными за проведение всех учебных тренировок, после чего начал повышать боеготовность десантников теми же методами, какими он готовил свой 101-ый отряд: физические упражнения сменялись учебными стрельбами, стрельбы – отработкой приемов рукопашного боя, рукопашные бои – занятиями по маскировке на местности…
К концу недели солдаты и офицеры батальона валились с ног, но зато в субботу вечером молодой комбат устраивал для них настоящий праздник – с жареньем шашлыков, с танцами, на которые Шарон специально приглашал девушек, объявляя среди последних такие мероприятия "акциями по поддержке и воодушевлению наших доблестных десантников". Во время этих "народных гуляний" бойцы бывшего 101-ого рассказывали о тех операциях, в которых им приходилось участвовать, и юные солдаты 890-ого жадно вслушивались в каждое их слово, невольно проникаясь тем, что некоторые израильские авторы назовут потом "псевдоромантикой антитеррористических операций". Многим из них хотелось бы оказаться на месте Хар-Циона или Качи, многие из них уже рвались в бой, но Шарон все еще считал свое подразделение недостаточно готовым для участия в серьезных операциях. Медленно, но верно Шарон все больше сближался со своими солдатами, превращаясь для них в самого настоящего "батяню-комбата". И так же медленно, но верно он доводил уровень боевой подготовки своего батальона до уровня 101-ого отряда, превращая каждого своего солдата в некий странный гибрид японского ниндзя и бойца французского иностранного легиона.
Слухи о "роскошной" жизни десантников под командованием Шарона и о том, что в его батальоне в течение нескольких месяцев обычных ребят превращают в настоящих суперменов, бродили по всей израильской армии и с каждым днем все больше и больше солдат и офицеров подавали начальству просьбы о переводе их в еще ничем не прославленный 890-й батальон.
* * *
17 марта 1954 года банда террористов, проникших на территорию Израиля из Иордании, устроила засаду на трассе Беэр-Шева-Эйлат и напала на проходивший по ней пассажирский автобус. Из 17 пассажиров автобуса в живых осталось только трое – и то потому, что они притворились мертвыми. Спустя еще два дня был убит охранник еврейского поселка Каслон – и снова террористы пришли из Иордании, на этот раз, как удалось точно установить, из деревни Нахлин, расположенной неподалеку от Бейт-Лехема (Вифлеема). Эти теракты вывели из себя даже миролюбивого Моше Шарета, и он потребовал провести операцию возмездия, взорвав дома террористов в Нахлине. В том, кому именно должно быть поручено проведение этой операции ни в генштабе, ни в министерстве обороны не сомневались – разумеется, 890-му батальону под командованием майора Ариэля Шарона.
И Арик, и Моше Даян понимали, что у них обоих на этот раз нет права на ошибку: провал операции означал бы не только сильный удар по военной карьере Арика, но и не менее сильный удар по авторитету Даяна, которого бы немедленно обвинили в ошибочном назначении на должность комбата человека, который до нее пока явно не дорос.
Поэтому Арик немедленно ужесточил режим тренировок в части, а накануне операции, помня о трагедии в Кибии, построил составленные из самых отборных бойцов батальона два взвода и прочел им длинную лекцию о том, что еврейские солдаты не воюют с женщинами и детьми, и не стреляют в них.
