Неприметный парень в очках вежливо извинился за внезапное вторжение и виновато опустил взгляд. Аспирант кафедры истории Виктор Зубко держал в левой руке толстую папку. Пальцами правой руки он нервно теребил край рубахи.
– Владимир Гаврилович, – аспирант прошёл в кабинет. – Мне нужна ваша помощь. Видите ли, возникло несколько вопросов.
Виктор Зубко готовился к защите кандидатской работы. Он выбрал непростую тему и назойливо вгрызался в каждую мелочь. Аспирант писал о женщинах, оставивших значительный след в судьбе революции. Информации на данную тему было немного, и всё своё свободное время, Виктор проводил в государственных архивах и музейных запасниках. Зубко проделал поистине громадную работу. Ему удалось раскопать мельчайшие подробности как жизни знатных дворянок, так и выдающихся активисток рабочего движения.
– Проходи, Виктор, – Шихман указал на стул. – Рассказывай, что у тебя не сходится.
Аспирант воспользовался гостеприимством профессора. Зубко бросил небрежный взгляд на стол и изумлённо вытаращил глаза. На краю старого дубового стола лежала серебряная брошь. Округлый камень янтаря в центре заманчиво преломлял лучи солнечного света.
– Разрешите? – правая рука Зубко невольно потянулась к броши.
– Конечно, Витя, – Шихман одобрительно кивнул.
Евгения Валерьевна внимательно следила за парнем. Кратковременное удивление в лице Зубова сменилось подлинным изумлением, а после вспыхнуло огнём восхищения. Аспирант не мог скрыть переполняющей его радости. Создавалось впечатление, что в своих руках он держал не серебряную брошь начала девятнадцатого века, а как минимум золотую подвеску королевы Марго.
– Откуда это у вас? – воскликнул аспирант.
Владимир Гаврилович встретился взглядом с Кудрявцевой. Загадочная улыбка озарила лицо профессора.
– Ну, вот видите, милая Евгения. Боги вам благоволят. Не иначе как Виктор знает о вашей броши больше, чем я.
Виктор Зубко не мог поверить собственной удаче. Он и представить не мог, что такая впечатляющая находка будет ожидать его не в экспедиционных исследованиях, а в стенах родного университета. Аспирант положил ювелирное изделие на стол, а папку – на стул.
– Профессор, это же чудо! – Зубко прижал правую ладонь к груди. – Это истинное чудо. Вы даже не представляете, кому принадлежала эта брошь.
Евгения замерла в ожидании разгадки. Она подошла слишком близко и отступать не собиралась. Девушка была готова к любым откровениям, лишь бы они являлись истиной.
– Может, поделитесь своими знаниями? – поинтересовалась Кудрявцева. – А мы с Владимиром Гавриловичем постараемся разделить вашу радость.
– Конечно, – торжественно произнёс Зубко. – Нет никаких сомнений, что эта брошь принадлежала Анне Васильевне Тимирёвой.
Неожиданная новость вызвала неподдельный интерес у профессора Шихмана. Евгения Валерьевна, в свою очередь, лишь задумчиво коснулась мочки своего левого уха. Фамилия Тимирёвой ей ни о чём не говорила, и девушка уже начала сомневаться, что у этого маршрута имеется финальная черта.
– Женя, – профессор попытался прояснить суть вопроса. – Всё очень серьёзно. Анна Васильевна Тимирёва в российской истории фигура заметная и значимая.
– Мне это имя ни о чём не говорит, – честно призналась Кудрявцева.
– Нестрашно, – профессор взял в руки брошь. – Виктор вам обо всё расскажет.
Наследие одной из героинь кандидатской работы Виктора настигло его в самом неожиданном месте и в неурочный час. Несмотря на то, что аспирант Зубко был самым настоящим ботаником, он выбрал весьма доходчивый способ донести до незнакомой девушки истину.
