– Есть одна идея. Опробуем ее в моей лаборатории.
– А на ком? – удивился я. – Для этого нужен призрак, а я его с собой не захватил. Разве что, убить кого-нибудь по-быстрому…
Я задумчиво выглянул в окно кофейни, но улица была пуста.
– Не выдумывай, Никита Васильевич, – рассмеялся Вознесенский. – есть у меня подопытный. Страшный зверь, я тебе скажу! Приезжай быстрее.
Упоминание о страшном звере здорово меня заинтриговало. Но я не стал тратить время на расспросы. Ехать было недалеко – Петербургская сторона лежала сразу за мостом, на другом берегу Невы.
Я расплатился с хозяином кофейни и вызвал извозчика.
*****
Каменные львы у ворот графского особняка встретили меня добродушными взглядами. Наверное, все же, признали за своего. К морде одного из львов прилип желтый кленовый лист, и лев сморщил нос, как будто собрался чихнуть, да так и не успел – окаменел.
Я улыбнулся и смахнул лист ладонью, а потом постучал в калитку.
– Как же хорошо, что вы приехали, ваше благородие! – запричитал Прохор, громыхая ключами.
Старый слуга Луки Ивановича открыл калитку и впустил меня в сад.
– Замучила, тварь проклятущая, никаких сил нет!
– Кто? – улыбаясь, спросил я.
– Идите, сами все увидите! А может, кофею сначала?
– Спасибо, Прохор, я уже напился кофе. А где Лука Иванович?
– Так в лабе, где ж еще ему быть? В лаборатории своей, вас ждет. И предок с ним. И как они ее не боятся?
– Кого? Про кого ты все говоришь?
– Да пусть вам Лука Иванович сам скажет. Я про такую дрянь и вспоминать не хочу!
Я только рассмеялся. Не хочет вспоминать – конечно, сразу видно!
– Идем, посмотрим твою проклятущую тварь.
Меня уже разбирало любопытство. Кто это такой завелся у них в особняке и напугал Прохора? Демон, что ли?
Идя по дорожке, я мельком взглянул на крышу и увидел знакомый силуэт горгульи. Днем она сидела смирно, старательно прикидываясь обычным каменным украшением дома.
– Вот, сюда проходите, ваше благородие!
Прохор распахнул передо мной стеклянную дверь лаборатории, которая выходила в сад.
– Прохор, а чего вдруг ты меня на “вы” стал величать? – полюбопытствовал я. – Мы же с тобой тыщу лет знакомы.
– Ну как же, Никита Васильевич! Вы – сильный колдун, с любым демоном справляетесь. И мертвецов даже усмирили, прибери небо их души!
Прохор отвел глаза в сторону.
– И эту гадину одолеете. Наверное…
Я пристально посмотрел на старика.
– Да кто тебя так напугал? Говори прямо.
– Я… – забормотал Прохор.
Но его перебил веселый голос Луки Ивановича:
– Мышь его напугала! Обыкновенная мышь!
– Да какая же она обыкновенная? – заспорил Прохор. – Если даже вы с ней совладать не можете?
Но Лука Иванович, не обращая на него внимания, спешил мне навстречу:
– Здравствуй, Никита Васильевич!
За его плечом парил полупрозрачный предок рода Вознесенских – Митрофан Аникеевич, граф и каторжник по совместительству. Судя по его улыбке, он тоже был рад меня видеть.
*****
– Завелась у меня в лаборатории мышь, – весело сказал Лука Иванович. – То бумаги погрызет, то цветы поест, то на стол нагадит. Хитрая, зараза – днем пряталась, а ночью безобразничала. И решил Прохор ее изловить.
– Неудачно? – улыбнулся я.
– Почему неудачно? – возмутился Прохор. – Я ее с первого разу поймал! Мышеловку поставил, она и попалась. На сыр клюнула. Швейцарского сыру для нее не пожалел!
– Щедро, – кивнул я. – На швейцарский сыр и я бы клюнул.
– Утром прихожу – попалась, голубушка! Пружиной ее прихлопнуло, и сразу насмерть. Я ее за хвост – и в помойку!
