– Барра!!! – Клич ортодоксов разнёсся над речной гладью.
Воины заколотили оружием в щиты, затопали ногами, вызывая дрожь земли. Патрик Доэрти, всё-таки не усидевший в Цитадели, привёл отряд к условленному месту и выдвинулся вперёд. Два старых служаки – Шарль и Луи – немедля набросили на плечи Аркана чёрный плащ с багряным подбоем, а южанин водрузил на его голову герцогский обруч.
Один из офицеров подвёл под уздцы Негодяя, который прядал ушами и топтался на месте, косясь дурным глазом на своего блудного хозяина.
– Орра, мы были молодцами, – сказал Доэрти. – Восемнадцать дуэлей, две – от твоего имени. Мы всех убили. Одно нападение разбойников – и мы вычистили целое лесничество в герцогстве этого, как его… Краузе? Развесили вдоль дороги полторы сотни оборванцев, которые посмели тыкать в нас своим дрекольем…
– С табличками? – невесело усмехнулся Буревестник, поправляя на голове обруч.
– А как же! – вернул мрачную улыбку Патрик. – Через каждые пятьдесят шагов на дереве – труп. У каждого трупа – дощечка. На дощечке всякий может прочесть: «Он посмел напасть на Арканов»… Маэстру, а что дальше там написано?
Южанин весело смотрел на дружинников-ортодоксов.
– И так будет с каждым! – рявкнули воины.
Они явно готовились! Рем почувствовал себя так, как будто вернулся домой после долгого путешествия. Немного поразмыслив над этим, он подошёл к своему скакуну, хлопнул его по морде – и мигом взлетел в седло. Негодяй, показывая норов, тут же взвился на дыбы и громко заржал, взбивая воздух передними копытами. Аркан сжал ногами его бока, крепкой рукой заставил успокоиться и недрогнувшим голосом проговорил:
– Каждый из нас, маэстру, скучает по дому… Но дом – это люди! Я дома, маэстру! Вы – мой дом!
Зверобои несколько секунд переваривали то, что услышали. Эти пятьсот человек шли в самое логово исконного врага – Синедриона – и при этом не сомневались ни секунды: они ведь следовали за своим герцогом! За Буревестником каждый из них готов был отправиться хоть к чёрту в пасть, хорошенько там набедокурить и вернуться обратно – с очень ценной добычей, конечно.
– Виват, Аркан! – выдохнули аскеронцы, салютуя своему герцогу.
Негодяй выплясывал под вновь обретённым седоком, ветер трепал плащ за спиной Буревестника, волосы Рема Тиберия Аркана развевались, глаза горели мрачным пламенем.
– Маэстру! Не буду обещать вам лёгкой прогулки. Пока мы здесь, на пустынном берегу Рубона Великого – скажу вам истинную правду: нас ждут жестокие испытания. Мы – в лагере врага. Нас будут хотеть убить оптиматы, туринн-таурцы, популяры и, возможно, наши братья-единоверцы – ортодоксы. – Послышался ропот, но Аркан поднял вверх руку: – Тихо! Тихо!!! Мы войдём в Кесарию как на свадьбу, с песней и развёрнутыми знамёнами, с открытым забралом, марш от Ремесленной стороны до Благородной ясно покажет, кто нам друг, а кто враг… Готовьтесь, братья, мужайтесь: будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить – за меня и за вашу веру. Но сторонников в Кесарии у нас тоже хватает, и мы запомним всех – и друзей, и врагов, и каждому воздадим по заслугам, когда настанет судная ночь… Будут проклинать вас – молчите. Будут лжесвидетельствовать против меня – молчите и терпите! Будут клясть нашу веру, Орден и Аскерон – бейте в ответ так, чтобы слышали во всей Кесарии плач и скрежет зубов нечестивцев! Помните – мы пришли сюда не за славой мирской и не за императорской властью. Мы здесь, чтобы спасти тех, кто захочет быть спасённым! С Божьей помощью и по своему собственному разумению мы сделаем это. С нами Бог!
