Экко говорил, и это звучало как сказка, Джинкс сделала музыку тише. Иша особенно заинтересовалась, когда рассказ пошел о конкурсе талантов и музыкальном фестивале.
Картина, которую нарисовал Экко, отозвалась в Джинкс той же болью утраты, что и в нем когда-то. Она не видела этого, однако все равно закусила губу, чтобы мысли о «Последней Капле», где Вандер с Силко пожимают друг другу руки, не заставили ее расплакаться.
– Это все очень круто… – произнесла она, перебивая Экко, потому что поняла, что не готова слушать дальше. Ее голос звучал сипло, несбыточные мечты выводили ее из равновесия. – Но с чего это я в том сне тебя сюда привела? Если та вылазка… – она подняла лицо наверх, борясь с жжением в глазах. Вроде получилось. – …Если из-за твоей наводки погибла Вай, то я бы наверняка тебе этого не простила. Как ты не простил меня за ту обезьяну, что подорвала стену. А ведь я просто хотела спасти свою семью!
В холодном подземном воздухе ущелья воцарилось молчание, только мигали цветные лампочки, освещая игрушки вперемешку с деталями разобранного оружия и чертежами. Он ощутил, как между ними с Джинкс снова повисают годы вражды и невысказанные обиды начинают рваться наружу.
– Во-первых, я никогда не винил тебя за это, – произнес Экко, чувствуя, как его слова падают в воздух и кое-что в его жизни навсегда меняется. – А во-вторых… – он вздохнул и потер шею. – Ты в том сне тоже меня не винила. Мы выросли вместе и, кажется, влюбились друг в друга, – сказав последнее, он почувствовал себя ужасно глупо и отвернулся.
– Чего-о?… – Джинкс скривила рот, а потом вдруг расхохоталась. – Экко, у тебя был трудный день!? Что за чушь ты несешь?
– А почему чушь? – вскинулся он, обидевшись и разозлившись. – Так бы все и было, если бы не!… – он сказал это и тут же умолк, поняв, что снова облажался.
Джинкс гоготала, как сумасшедшая, а потом кое-как отсмеялась и поднялась, вновь усевшись, скрестив ноги. Она уперлась локтем в колено и положила щеку на подставленный кулак, улыбаясь.
– Что это еще значит, «так бы все и было»? – весело спросила она, явно получая удовольствие от его неловкости.
– Ты мне нравилась в детстве, – признался Экко, посмотрев на нее и тут же отведя взгляд в сторону.
Джинкс замерла на секунду. Ее улыбка застыла, а потом медленно скривилась в горькую ухмылку. Тот мост снова встал между ними, а вместе с ним еще множество других сцен, где оба делали то, что должны были, но не то, что хотели. Похоже, сегодня Экко решил пройти его до конца и оставить все в прошлом.
– Ты мне тоже нравился, – сказала Джинкс после молчания. Экко вскинул голову и встретил ее взгляд, прямой и улыбающийся. Посмотрев на него, она встала и прошлась по комнате, Экко отметил, что пушка оказалась в кобуре на поясе. – Что ж, господин сновидец… Рассказать тебе, что я во снах вижу? Предупреждаю, тебе не понравится!… Или может лучше скажешь, зачем ты сюда пришел?
Экко поднялся. Этот разговор как-то странно подействовал на мышцы: все тело казалось неуклюжим и горячим. Он встряхнул руками и размял плечи, приходя в себя, потом шагнул мимо стола с чертежами, отмечая любопытные детали.
– Я хочу позвать тебя к нам, – сказал он, оглядывая разбросанные по столешнице безделушки. – Ты теперь с Ишей и вся эта ситуация с розыском может быть опасна. В деревне вы укроетесь ото всех, а если ты согласишься работать с нашими мастерами… это было бы здорово.
