Ароматы души: Кровь и Роса - страница 2

– Не знаю, маленький. – ответил Нефедов. Дмитрий крепче обнял Вальдемара, чувствуя, как от этих слов ему становится еще хуже. Он понимал, что сержант пытается успокоить мальчика, но правда была ужасна.

– А ты знаешь, что с мамой случилось? – спросил Нефедов, вглядываясь в глаза ребенка и ища в них хоть малый ответ.

Вальдемар закрыл глаза и затряс головой, словно выкидывая мысли наружу.

– Не знаю. – прошептал ребенок.

– Хорошо, нам нужно поговорить о том, что произошло. – Нефедов встал и подошел к Дмитрию, после чего пошел на выход из дома и остановился у двери.

– Хорошо. – Дмитрий кивнул, его голос был хриплым от сдерживаемых слез.

– Пройдемте в мою машину. – Нефедов указал на дверь. Дмитрий взял Вальдемара за руку и вышел из дома. Сев в патрульную машину Дмитрий почувствовал, как от напряжения у него сводит челюсть. Вова, вжавшийся в него, казался крошечным, как будто сам боялся, что его заберут. Нефедов сел за руль, не говоря ни слова. Они ехали в тишине, только шум мотора полицейского бобика нарушал покой.

– Я… я не знаю, что сказать. – прошептал Дмитрий, нарушая молчание.

– Ничего страшного. – Нефедов кивнул. – Просто рассказывай все, как есть. С самого начала. Что случилось с твоей женой? – Дмитрий сделал глубокий вдох. Он чувствовал, что его слова вырываются из него с трудом, словно камни, тяжелые и холодные.

Он начал рассказывать о том, как они поговорили и составили список покупок, о том, как она осталась дома с Вовой, о том, как он вернулся домой и его никто не встретил. О том, как он пошел в детскую комнату, чтобы посмотреть там ли она может уснула и увидел ее обезображенное тело, вызвал скорую. Вова все это время молча держал отца за руку, его глаза были закрыты, и лицо было бледным, как будто он сам тоже испытывал все эти ужасы, что здесь произошли.

– Потом приехали врачи и вы. – продолжил Дмитрий, его голос срывался. Нефедов молчал, не перебивая. Он видел, как Дмитрий болеет, как он пытается сдержать слёзы. – Я… я не могу поверить, что ее больше нет. Что ее так жестоко убили, собак так не убивают. – прошептал Дмитрий, и наконец слёзы потекли по его щекам. Нефедов остановил машину у края дороги. Он вышел и подошел к убитому горем Дмитрию.

– Ты сильный. – сказал он, кладя руку на плечо мужчины и поправил свою полицейскую фуражку, протирая герб.

– Но я не знаю, как жить без нее. И в особенности, как будет Вова без нее, она была для него всем. – прошептал Дмитрий, смотря пустыми глазами.

– Вова сильный, как ты. – мягко ответил Нефедов, глядя на маленького мальчика, который сидел на заднем сидении, уткнувшись лицом в руки.

Дмитрий кивнул, но в его глазах все еще горела боль. Нефедов понимал, что никакие слова не смогут заменить ему потерянную любовь, но он мог дать ему поддержку, поделиться с ним сочувствием в тяжести этой утраты.

– Тебе нужно время, чтобы пережить боль. Ты справишься. Просто подожди – сказал Нефедов. Он обратно сел в машину, и они поехали дальше, к дому, который уже никогда не будет прежним. Нефедов молча сидел рядом, держа в голове слова, которые говорил ему его отец: «Человек никогда не забывает тех, кого любил, но он может научиться жить с этой болью или она разрушит его до конца». И он наделся, что Дмитрий сможет это сделать.

Через три дня состоялись похороны, на которых Дмитрий очень неохотно хотел, чтобы присутствовал сын. Анну хоронили в закрытом гробу, без возможности нормально попрощаться с покойной. Он стоял у могилы, сжатый в кулак платок скрывал его лицо от людских глаз. Несмотря на ясное, летнее утро, ему казалось, что над кладбищем висит холодный, седой туман. Он чувствовал себя запертым в этом тумане, в этой пустоте, которая осталась после Анны. Вальдемар, казалось, был единственным, кто находился рядом, но Дмитрию хотелось бы, чтобы он был где угодно, только не здесь.