Ступени тускло освещались лампой над входом в институт. Уставший Арсений с портфелем вышел из здания и, согнувшись, потопал по вечерней улице. На небе показались звёзды.
С утра все сотрудники, Бородач и Начальник стояли перед дверью в кабинет. Арсений нервничал рядом, переминаясь с ноги на ногу. Дверь – внизу широкая, вверху узкая – в каждом присутствовавшем вызывала эмоции, сообщить о которых никто себе не позволял. Начальник недоверчиво взирал на дверь. Пора было что-то предпринять, и Начальник скорчил гримасу.
– Покажи, как это действует, – вымолвил он.
– Очень просто, – успокоил Арсений. Инженер открыл дверцу и плавно вошёл в кабинет. Затем – медленно вышел в коридор. – Широкий проём внизу исключает запинание об него ноги с размером обуви от тридцатого до пятидесятого, – заверил Арсений. Он, наклонив голову и смотря вниз на проём, рванул в кабинет. Арсений развернулся, всё глядя вниз, и резко ступил обратно, шарахаясь лбом об дверной косяк узкого проёма вверху.
Вокруг головы Арсения кругами залетали искорки, что заметили многие. Правда, они не видели вспышку в его глазах, но её узрел он и… рухнул на холодный бетон. Сотрудники охнули и бросились к товарищу. Начальник стоял на месте, наливаясь краской и яростью – его круглые щёки ходили, то сжимаясь, то разжимаясь при дыхании. Арсений приподнялся: на лбу инженера вылезла солидная шишка. Начальник шагнул к нему и коротким махом наложил на шишку пластырь.
– Оплата за работу, – объявил он и заспешил по коридору.
Арсений проводил Начальника взглядом и встал: с виноватым видом он смотрел на сослуживцев.
Сотрудники отдела и Бородач трудились за компьютерами. Арсений вытянулся в кресле у стола: ноги вперёд, а спина назад за границы спинки. Он запрокинул голову и почувствовал – шишка под пластырем на котелке увеличивается.
Из института вышел Арсений с пластырем на шишке: из-под неё уже не было видно самого инженера. Портфель, как и утром, якорил его вниз, но теперь Арсений находился в нокдауне – чуть шевелясь, тяжело спускался с крыльца. Нога Арсения неловко сорвалась с последней ступени на асфальт. Он дёрнул головой – перед ним снова рассыпались тысячи звёзд. Инженер пошатнулся и прикрыл глаза. Когда звёзды сбежались в кучку и повисли где-то вверху и сбоку, освещая ему путь, Арсений наполовину приподнял веки и с раскачкой поплёлся по улице.
Пантелеевна при кожаной сумке подошла к двери продуктового магазина и потянула за ручку. Дверь оказалась заперта. Пантелеевна толкнула – та не поддалась. Пенсионерка с недовольным видом осталась у входа.
Арсений со слегка разлепленными глазами следовал по улице в сторону Пантелеевны. Временами вокруг его головы пролетали звёздочки, прорвавшиеся сквозь купол на белый свет. Арсений при этом сгибался и брёл дальше.
Пантелеевна взирала на стеклянную дверь магазина и багровела. Устав прохлаждаться без дела, она принялась теребить дверную ручку.
– Открывайте! – в гневе выкрикнула Пантелеевна. – Отлыниваете?! До закрытия ещё пятнадцать минут! Мошенники!
Арсений заметил муки Пантелеевны и завернул к ней.
– Пантелеевна, салют!
Арсений попытался открыть дверь. Та настояла на своём. Арсений сильнее рванул за ручку. Безрезультатно! Затем он надавил ладонью – закрыто.
– Откройте! – Арсений дёрнул за ручку. Слегка бунтуя, он нажал плечом – и так заперто.
Тяжёлый день, искры, прикрытые веки…
