Крот. Вот так сюрприз, – а я-то был уверен, что вы и назовете Культуру с большой буквы классической культурой.
Томский. Нет, не назову.
Крот. И все равно «Битлз» останутся в истории.
Томский. В истории может, и останутся, – тут как раз, в отличие от несопоставимости Леннона с Моцартом, не все очевидно.
Крот. Далеко не все. Но и сама постановка вопроса, по-моему, не совсем очевидна. То есть я хочу сказать: стоит ли воспринимать современную культуру как культуру то ли с большой, то ли с маленькой буквы? Не все ли равно? История все и так расставит по своим местам. А вот если мы сами начнем подходить к культуре с классическими мерками, то будем только душить её. Это, мол, не Бах, а это не Моцарт.
Томский. Ну, тут я скорее с вами согласен. Хотя и не совсем. Согласен в том плане, что действительно нет смысла заставлять кого-то быть Бахом. Даже Моцарт – и тот ведь не был Бахом. Но я не согласен с тем, что надо отказаться от понятия «Культуры с большой буквы» как мерила для культуры. Иметь представление о том, что в Культуре возможно высшее её проявление совершенно необходимо. И для художника, и для зрителя, и особенно для такого сообщества как ГКП. Ведь собственно культура и становится культурой, только когда она становится Культурой с большой буквы. Только высший пласт Культуры имеет реальное культурное значение.
Крот. Ну, это – явная ерунда.
Томский. Это – истина.
Крот. И вы можете обосновать или хотя бы пояснить эту истину?
Томский. Могу, но – потом. Как раз, когда речь зайдет об истории культуры.
Крот. Хорошо. Тогда я задам еще один вопрос. А какое ваше отношение, например, к мату?
Томский. Отрицательное. Даже резко отрицательное.
Крот. О, господи! Только не говорите, что ругаться матом – плохо!
Томский. Конечно, плохо. Ребята, ну давайте мы все-таки будем эволюционировать, а не деградировать. А матерящийся человек безусловно деградирует. Опять-таки: «Человек – это звучит гордо», и так далее, а матерящийся человек гордо не звучит. Можно сказать и проще – давайте попросту будем культурными людьми. А материться – это крайне некультурно.
Крот. Подождите, подождите. Мат – неотъемлемая часть человеческой речи; игнорировать мат, значит, как раз-таки игнорировать важнейший пласт человеческого словотворчества, то есть именно культуры.
Томский. Э, нет. Мат – это словотворчество масс и, соответственно, неотъемлемая часть масс-культуры. Но ГКП к масс-культуре никакого отношения не имеет. Равно как и масс-культура не имеет отношения к Культуре с большой буквы. Видите, вопрос массовости оказывается важным во многих аспектах.
Крот. Возможно. Но знаете, на что похожи ваши речи? Они очень похожи на речи дяденек-ханжей из каких-нибудь худсоветов прошлого или тех же дяденек в новых личинах, периодически озабочивающихся нравственностью в инете сегодня. Чинуши любят критиковать мат и даже периодически стремятся запретить его. Народ просто смеется над ними и продолжает себе весело материться несмотря ни на какие глупые запреты.
Томский. Понимаете, при такого рода противопоставлении я бы тоже скорее выступил на стороне народа, а не чинуш, но это бессмысленное для меня и для нас противопоставление, – потому что мы и не народ, и не чинуши. Да и я весьма далек от того, чтобы запрещать кому-то ругаться матом. Ругайтесь, если уж сами себя не уважаете. В нашем сообществе никакого прямого запрета на мат нет, но как-то так получается, что материться наших авторов не тянет. Как рэперы не могут не материться, так наши авторы – не могут материться. Вопрос среды.
