Стрела — кроваво-красная, блестящая, древко по всей длине покрыто вязью серебристых рун. Я выдернул её из уже начинающего растворяться в воздухе тела. Наконечник у нее оказался тонкий и длинный, как у заточки. Еще и трехгранный. И, кажется, выкован из серебра.
— Отступаем! — рявкнул Терехов. — В таверну! Док, ты как?
— Он мертв! — отозвался я.
— С одной стрелы? Вот паскудство! Ладно, менгир как раз рядом с кабаком, подберем его там. В темпе!
Сам паладин отступал последним — прикрываясь щитом, все глядел куда-то вверх, пытаясь увидеть стрелка. Стинг за его спиной чутко водил из стороны в сторону луком с натянутой тетивой. Но, похоже, убийца уже скрылся.
Дока мы увидели рядом с менгиром, расположенным на небольшом возвышении чуть поодаль от «Головы дрэка». Не стали дожидаться, пока у него пройдет посмертный дебафф, утащили в безопасное место.
Сам постоялый двор оказался маленьким и тихим. Когда мы всей ватагой вломились в обеденный зал, едва не сорвав двери с петель, на нас вытаращились местные неписи — хорошенькая рыжая девчонка-официантка в сером платье со шнуровкой на груди и угрюмого вида бармен — здоровенный, волосатый, как медведь, в мешковатой рубахе с закатанными до локтей рукавами. Кроме них, в зале торчал только уже знакомый мне Морис — видимо, решил пропустить кружечку перед обратной дорогой. Этот, завидев нас, почему-то и вовсе забрался под лавку.
— Так, мы на время закрываем ваше заведение, — предупредил Терехов, набрасывая на двери засов. — Можешь считать, что на спецобслуживание.
— Но… как же другие гости? — растерянно захлопала глазами девчушка.
— У вас тут и так мало кто бывает, — отмахнулся он. Кинул на барную стойку горсть серебра. — А мы — завидные клиенты. Давай-ка, пива всем и лучшей жратвы.
Заглянул под лавку, вытаскивая за шиворот спрятавшегося там непися-торговца.
— И ты, приятель, погуляй пока снаружи.
— Э, да это же наш старый знакомый! — усмехнулся Стинг. — Мы ж на его колымаге огра перевозили. Помнишь нас?
Непись вытаращился так, будто оборотней увидел, и забормотал что-то невнятное.
— Гляди-ка, помнит! — заржал Берс, а следом и остальные. — Ну да, еще бы ему не помнить!
Морис каким-то чудом вырвался от Терехова и метнулся к дверям. Отчаянно задергал ручку, взывая поочередно к доброму десятку каких-то не то богов, не то высокопоставленных имперских вельмож.
— Да выпустите его, закатит сейчас истерику.
Берс захлопнул за неписем дверь, снова громыхнул засовом и развернулся к остальным.
— Всё, теперь можно и потолковать.
Повисла тяжелая, какая-то гнетущая тишина. Похоже, не только на меня это неожиданное нападение произвело впечатление — остальные тоже припухли.
Сдвинув два стола, мы расселись по деревянным колченогим лавкам. Официантка как раз начала подтаскивать пиво в деревянных кружках и метать на стол тарелки с какой-то закуской.
— Ну, и что это за хрень была? — спросил, наконец, Берс, кивая на Дока. Тот сидел, обхватив ладонью свой медальон — видно, рылся в логах, как и я утром. Я даже не был удивлен, когда он назвал имя.
— Какой-то сраный Эдж, — выдал он. — Ассасин. Опытный, судя по всему. Отравленные стрелы.
Псы переглянулись.
— Кто-нибудь про него слышал? Нет? Вдвойне хреново…
— Кстати, я стрелу подобрал.
Я протянул её Доку — у него самый прокачанный Интеллект во всей банде, а количество информации, выдаваемой системой об игровых объектах, напрямую зависит от этого параметра. Маг удивленно хмыкнул и принялся чуть ли не обнюхивать артефакт. Остальные не стали его отвлекать.
