Следующий день принес Лотте беседу с почтенным храмовником. Аббат Пиус принял ее не как одну из сестер обители (к подобному отношению она уже начала привыкать за последние недели), но как знатную даму. Усадив Лотту в удобное кресло у окна, он сел напротив и с видимым наслаждением откинулся на резную спинку.
- Годы берут свое, - с немного виноватой улыбкой извинился он. – Сестры-целительницы многое могут, но повернуть время вспять и сделать старого молодым… Да даже если бы и могли, кто я такой, чтобы идти против законов Творца?
Немного помолчав, он подбодрил: «Расспрашивай, дитя». Лотта задумалась. Хотя ей обещали ответы, не ограничивая количество вопросов, спрашивать надо было осторожно. Это-то она понимала. Спасибо, насмотрелась за последние недели, как ловко здесь умеют уходить от ненужных разговоров. На прямой вопрос – прямой ответ. Не додумалась спросить или спросила не так, ну, сама виновата. Поэтому спрашивать она не спешила. Зато попросила: «Расскажите, что произошло с того момента, как меня бросили в подвал?»
- Хм, хороший вопрос, - Аббат улыбнулся. – И, главное, емкий. Больше ты ничего не хочешь знать?
- Хочу, - не стала отказываться Лотта. – Но сначала хотела бы послушать, что я пропустила. А уже потом спрашивать, что не поняла.
- Мудро, - И снова ей показалось, что аббат Пиус остался довольный ее маленькой дерзостью.
- Ну, ладно, слушай. Фон Фехельде заранее подали на тебя жалобу городскому судье. В качестве свидетелей выступила фру Катарина фон Фехельде, которая якобы поймала тебя на подмешивании каких-то непонятных порошков в еду, после чего ты ей отказала от дома.
- Не было такого! – Возмутилась было Лотта и умолкла, повинуясь жесту аббата.
- Не было или было, слова почтенной госпожи внесли в дело. Кроме того, рыцарь Иоганн фон Фехельде свидетельствовал, что после выпивки в замке неоднократно испытывал к тебе влечение. Которое проходило, стоило ему проспаться.
- Ха!
- Думаю, также подумали многие из городского магистрата. Но рыцарь еще свидетельствовал, что ты неоднократно пользовалась этой его слабостью.
- Врет! – Теперь уже Лотта точно не могла смолчать. – Врет он все! Я при муже все время была. Да и Иоганн… Его «слабостью» не всегда могли, скажем так, воспользоваться даже прачки, настолько пьяным он иногда выползал из-за стола. Так что что бы он там не говорил, это все ему снилось!
- Допустим. Я тоже ненавязчиво напомнил некоторым членам магистрата, что основные свидетели являются также и наследниками. Но против тебя свидетельствовали также две служанки из замка и твоя сестра.
-Вилма? – Лотта побледнела, до боли сжав пальцами подлокотники. – Она не могла! Подпись подделали. Или… - Она посмотрела на аббата понимающим взглядом. – Ее заставили, да? Бент ведь тоже в походе, а она – на попечении его семьи. Если фон Фехельде им хорошо заплатили…
- Да, я тоже так думаю, - аббат Пиус смотрел на свою подопечную с жалостью. – Но дела это не меняет. В деле были незаинтересованные свидетели. А доказать, что никакого приворота не было, когда привороженный мертв и похоронен – дело пустое.
Да и некогда мне было спорить с судейскими. Надо было спасать вас с Зигрид.
- С кем? – Дрожащими губами прошептала Лотта, уже понимая, о ком идет речь.
- Зигрид, твоя дочь. Такое имя дала ей опекунша, раз уж отца девочки звали Зигфридом. Я, правда, напомнил, что по-мужски это имя будет звучать Зигурд, но… - он махнул рукой, - женщины! Разве вам можно что-то доказать?
