После завершения лекции студенты начали покидать аудиторию. Некоторые задержались, чтобы задать профессору вопросы. Андрей терпеливо ждал, пока Полунин освободится. Наконец, когда последний студент ушёл, он подошёл к преподавательскому столу.
– Профессор Полунин? Меня зовут Андрей Миронов, я частный детектив. Мне нужно поговорить с вами о медальоне Самойлова.
Полунин, упаковывавший свои материалы в потёртый кожаный портфель, замер. Его взгляд, до этого спокойный и доброжелательный, стал острым и настороженным.
– Что вам известно о медальоне? – спросил он тихо, оглядываясь, чтобы убедиться, что в аудитории больше никого нет.
– Пока немного, – честно признался Андрей. – Я расследую его кражу по просьбе вдовы Самойлова. Василий Кречетов упомянул вас как эксперта, который может знать больше о символах на медальоне.
– Кречетов? – Полунин слегка расслабился. – Да, старый лис знает, о чём говорит. Но не здесь, молодой человек. Подобные разговоры требуют более… приватной обстановки.
Он закончил собирать свои вещи и жестом предложил Андрею следовать за ним.
– Мой кабинет недалеко. Там мы сможем поговорить спокойно.
Они шли по длинным коридорам университета, мимо аудиторий, заполненных студентами, мимо кабинетов с табличками, указывающими имена профессоров и доцентов. Наконец Полунин остановился у двери с простой надписью "Г.И. Полунин, кафедра археологии".
Кабинет был именно таким, каким Андрей его себе представлял – заваленный книгами, с многочисленными артефактами на полках, фотографиями раскопок на стенах и большим столом, покрытым рукописями и копиями древних документов. Профессор жестом предложил Андрею сесть в потёртое кожаное кресло, а сам устроился за столом.
– Итак, медальон Самойлова, – начал Полунин, внимательно глядя на Андрея. – Что именно вас интересует?
– Всё, что вы можете рассказать, – ответил Андрей. – Мне известно, что это византийский артефакт, предположительно созданный алхимиком Феодором Мелиссеном. Известно также, что внутри была полость для хранения пергамента с какой-то надписью. Кречетов упомянул, что перед смертью Самойлов нашёл некий текст, который мог относиться к медальону. И что он связывался с вами по этому поводу.
Полунин долго молчал, словно взвешивая, сколько информации можно доверить собеседнику. Наконец он встал, подошёл к двери и запер её на ключ. Вернувшись к столу, он достал из ящика бутылку коньяка и два стакана.
– Не возражаете? – спросил он, наливая коньяк. – Разговор предстоит… непростой.
Андрей кивнул, принимая стакан. Полунин сделал глоток и глубоко вздохнул.
– Самойлов связался со мной примерно за месяц до своей смерти, – начал он. – Он был взволнован, почти испуган. Сказал, что нашёл среди бумаг своего деда странные записи и зарисовки, сделанные во время раскопок в Крыму. Записи содержали символы, идентичные тем, что были на его медальоне.
– И что это были за символы? – спросил Андрей.
– Особая форма криптографического письма, – ответил Полунин. – Нечто, что я изучаю уже много лет. Это не просто древний язык, а специальный код, используемый для сокрытия важных знаний от непосвящённых.
Он открыл один из ящиков стола и достал тонкую папку. Развернув её, он показал Андрею несколько листов с фотокопиями старинных документов. На них были изображены символы, удивительно похожие на те, что Андрей видел на медальоне Самойлова.
– Видите эти знаки? – профессор указал на ряд символов. – Они встречаются в различных культурах – от Византии до древнего Египта, от кельтских рун до китайских иероглифов. На первый взгляд, кажется, что это разные системы письма, но если знать ключ, можно увидеть, что это вариации одного и того же кода.
