Чуть позже там же высадились десанты: 14 марта – с английского крейсера «Кокрейн», 18 марта – с французского крейсера «Адмирал Об», 24 марта – с американского крейсера «Олимпия».
К началу июля в Мурманске под командованием английского генерал–майора Ф. Пуля находилось уже около 8 тысяч солдат и офицеров. Позднее их количество возросло до 16—17 тысяч, к тому же к интервентам присоединилось до 5 тысяч белогвардейцев.
Для обследования положения в Архангельской, Вологодской, Ярославской, Костромской и Иваново–Вознесенской губерниях, принятия надлежащих мер, в первую очередь разгрузки Архангельского порта, Совнарком решил послать в те края специальную Советскую ревизию народного комиссара М. С. Кедрова с широкими полномочиями. Соответствующий мандат за подписью Ленина был вручен Кедрову 23 мая. В Ревизию входили сорок сотрудников и команда из тридцати трех латышских стрелков для охраны. Артур Фраучи был назначен секретарем Ревизии.
Поехал в Архангельск и сослуживец Артура по Демобу Иоганн Тубала, попросту – Ваня. Его мать и сестра, знакомые Кедровых, оставались в Эстонии, и юноша воспитывался в семье Михаила Сергеевича. По рекомендации Кедрова он, как и Артур, впоследствии станет чекистом. Позже Иван Тубала породнится с Артузовым, женившись на его сестре Вере Фраучи.
* * *
Трубы английского крейсера «Аттентив», стоявшего на архангельском рейде, вдруг густо задымили. Темная завеса заволокла небо, придавила свинцовое море. Меньшевики и эсеры, захватившие власть в городе, не на шутку всполошились: «Неужто уходит?» Срочно был послан гонец к представителю генерала Пуля. Тот хладнокровно заверил: «Генерал проводит очередную проверку боевой готовности».
Пуль, сознавая недолговечность непопулярной в народе меньшевистско–эсеровской власти, зря времени не терял: держал экипаж на «товсь», чтобы в нужный момент овладеть положением. На планшетах офицеров были нанесены координаты стратегических пунктов города. Орудия крейсера в любую минуту могли обрушить на них залповый огонь. Разведывательные группы проводили промеры глубин у берегов на случай, если придется высаживать десант.
После генеральского заверения жизнь в Архангельске пошла своим чередом: городская дума заседала, купцы и судовладельцы, хозяева фабрик и лесопилок, как и в прежние времена, раскатывали в дорогих пролетках, швыряли в ресторанах «моржовки» – обеспеченные английскими фунтами стерлингов местные деньги. У складов между тем стояли часовые в иностранной военной форме. Официально английские, французские и американские солдаты находились здесь с ранней весны, как уже говорилось, якобы для защиты от немцев боеприпасов и военного снаряжения. На деле они были форпостом будущей интервенции, что ни для кого в городе секретом не являлось.
Тем временем реакционно настроенные офицеры, поняв, что в главных пролетарских центрах на успех им рассчитывать не приходится, тайно переправлялись из Петрограда, Москвы, других крупных городов России на Дон, в Сибирь, а также в Архангельск и Мурманск, где бывшие союзники располагали реальной военной силой. Офицерам тайно помогали некоторые военспецы, засевшие в московских и других штабах, в частности в Военконтроле – так теперь называлась бывшая военная разведка. И потянулись бывшие поручики, штабс–капитаны, полковники на окраины России, чтобы начать оттуда поход против советской власти.
