Арвеарт. Верона и Лээст. Том II - страница 12

» и вошла к Эртебрану в комнату, уповая в душе на единственное – что обязана выяснить правду – пусть даже нелицеприятную – пусть даже самую горькую. В помещении было холодно. Верона прошла к подоконнику, прикрыла створку – распахнутую, включила настольную лампочку и подошла к камину – в надежде, что папка припрятана в тайнике экдора проректора. К её разочарованию, ни папки, ни деквиантера в укрытии спрятано не было. Всё, что там обнаружилось, оказалось стрелой – драгоценной, со светящимся оперением, золотистого цвета конвертом с золотой эркадорской символикой, её же – Вероны – письмами – из Гамлета и Лисканнора, альбомом с её фотографиями, двумя хрустальными палочками и альбомом для рисования, обмотанным прочной нитью – вероятней всего – металлической, перевязанной и запечатанной именной печатью проректора.

– Увы, – вздохнула Верона, – результаты неутешительные. Печать вскрывать непорядочно, так что зря я сюда заглядывала… Значит, папка либо в «проректорском», либо где-нибудь в доме у Неварда… Тогда следует сделать следующее – надо спуститься за Ястребом, долететь до дома родителей, попытаться проникнуть внутрь, а дальше – по обстоятельствам…

С идеей такого рода она покинула комнату – вновь никем не замеченная, и минут через семь примерно уже спускалась по лестнице – в грот с остальными «Ястребами», – в кромешной тьме, без фонарика, размышляя над тем обстоятельством, что Джон, исходя из символики, тоже общался с Лээстом. «И эта корона по форме – именно та корона, что я на себе увидела…»

Непосредственно в это время Лээст сидел с родителями, ел подогретый ужин и сообщал о главном – о том, что подверг Верону процедуре стирания памяти. Реакция вышла разной. Элиза скорее обрадовалась и даже воскликнула: «Правильно! К чему ей помнить о ступорах и всех этих усыплениях?!» – а Невард, напротив, расстроился и спросил рассерженным голосом:

– Чего ты вообще добиваешься?! Однажды она проклянёт тебя!

– Конечно, – кивнул проректор, – но поверь мне – это оправданно.

– Лээст, – сказала Элиза, – мне хотелось бы попросить тебя больше не приводить её, пока это всё не раскроется. Я могу себя выдать как-нибудь. Её сходство с нашей Теаной лишает меня равновесия.

– Нет, – сказал Невард, – глупости! Всё её сходство с Теаной – это глаза и волосы, а так – она копия Лээста!

Элиза даже вскочила:

– Мне что, принести фотографии?! Всё, что в ней есть от Лээста, это ваша дурная манера тереть себе переносицу!

– Хорошо, – согласился Невард. – Лээст, ответь-ка, пожалуйста, для чего ты подстригся так коротко? Стрижка, конечно, красивая, но в эрверской среде не принято носить короткие волосы, исключая альтернативщиков.

– Так удобней, – ответил Лээст.

– А то как же! – Элиза хмыкнула. – Невард, ты что, не помнишь? Именно с этой стрижкой он вернулся тогда из Лондона.

– Ах да! – улыбнулся Невард. – Значит, это – дань тому прошлому?

Лээст, не отвечая, доел свой суп с шампиньонами, подлил из графина водки и обратился к рыбе – судаку, запечённому с трюфелями.

Верона в эти мгновения уже пролетала над пустошью – той вересковой пустошью, где однажды прощалась с Лаартом. Пустошь сменилась рощицей, затем – лугами – холмистыми, что сверху смотрелись чёрным – абсолютно неразличимыми, и дальше – холмами с кустарником. Лента дороги – петляющая, и затем её ответвление, стала ориентиром – дом Эртебранов высветился красивым отчётливым контуром. Окна в доме горели, двор освещался фонариками и на парковке, меж яблонями, обозначилась шлюпка проректора. Опустившись в траву за садом и оставив курточку в «Ястребе», Верона прошла под деревьями и, встав в безопасном месте – за перголой, увитой розами, попыталась определиться со своими дальнейшими действиями: «Из окон на нижнем уровне практически все – освещённые и практически все приоткрытые… Это – кухня, зал и столовая… и ещё какие-то комнаты. А перед домом – вишни. Можно будет забраться, наверное… сверху тоже все створки подняты. Элиза любит проветривать. А Лээст в столовой, наверное… Они там сейчас разговаривают…» Покинув своё укрытие, она осторожно – крадучись – приблизилась к старой вишне и под прикрытием веток заглянула в окно столовой – согласно её расчётам – центральное из имеющихся. Расчёт оказался верным – стол находился поблизости. Люстра с хрустальными шариками освещала бледного Лээста, пьющего крепкий кофе – судя по сильному запаху, Неварда – с чашкой чая, и Элизу – с крючком – за вязанием. Голоса их – чуть приглушенные – оставались достаточно громкими: «Так значит, Седьмой департамент обладает всей информацией?» Вопрос исходил от Неварда. Ответ исходил от Лээста: «С прошлого понедельника. Лаарт провёл анализ… на ДНК, сравнительный».