Арвеарт. Верона и Лээст. Том II - страница 52

Девушки в это время шли по мосту над пропастью. У Джины, вновь осознавшей – теперь уже окончательно, что им предстоит репетиция, на которой будет присутствовать Старший Куратор Коаскиерса, начала наконец мандражировать и причитать: «О господи, а вдруг ему не понравится?!» Верона, слегка подуставшая от подобного рода общения, решила отстать немного и, взглянув на свои «Мовадо», сказала: «Прости, пожалуйста, но у меня здесь встреча. Я остаюсь возле арки. Зайду к тебе после ужина».

Джина ответила: «Ладно», – и дальше пошла в одиночестве, а Верона, сев на ступеньку, погрузилась в мысли о Лаарте, уже ощущая внутренне, что скоро он вновь появится, что она опять увидит его. Минут через семь примерно со стороны Вретгреена показалась машина – чёрная, с включённой мигалкой из ариса, что приближалась к Коаскиерсу на самой высокой скорости. Верона, сорвавшись с места, пробежала мостом до гравия и замерла – побледневшая. Внедорожник остановился – там, где она ждала его. Одна из дверц приоткрылась – дверца напротив водительской, и Лаарт сказал: «Присаживайся…» Разговор начался с упрёков:

– Ты заметила кверды в «Пчёлке»? В них имеются видеокамеры. Я видел, как вы сидели там… Как ты говорила с Лиргертом. Так что запомни на будущее – никогда не звони кому-нибудь по вопросам особой важности из публичных мест или с улицы.

Верона кивнула молча. Её взгляд отразил раскаяние.

– Ничего, – сказал Лаарт, – не бойся. Я уничтожил запись. И теперь объясни мне подробно, что за всем этим скрывается.

Услышав о квердераторах и о том, что проректор – в Ирландии, он какое-то время утрясал в себе информацию и затем произнёс:

– Понятно. А второй для чего понадобился? Что значит «для личного пользования»?

– Он для вас, – пояснила Верона. – Мой экдор, я просто подумала… вдруг вам тоже захочется… Мы бы слетали в Дублин. Можно было бы прямо сегодня же…

В серых глазах Трартесверна вспыхнуло что-то детское – что-то сродни восторженности: «Ты думаешь, это получится?!» – прошептал он почти лихорадочно. Затем, схватив деквиантер, он вывел досье на проректора:

– Его микрочип показывает, что он сейчас в своей комнате. Непосредственно в вашем Коаскиерсе.

– Да, – сказала Верона. – Он именно там и надел его. Это старые показания, но фиксируются, как текущие. Физики знали, что делали.

– Неплохо! – сказал Трартесверн и вдруг погас за мгновение. Радость его улетучилась. Он вытащил сигареты и продолжил осевшим голосом: – Но меня это всё не касается. Сегодня мы полетим с тобой, а завтра я всё забуду, так что всё это бесполезно. Зря ты всё это затеяла.

«Зато я ничего не забуду…» – прошептала Верона с отчаянием. Глаза её из медовых стали ярко-берилловыми. В них заблестели слёзы. Она еле слышно всхлипнула и отвернулась в сторону. Трартесверн осторожно обнял её, нежно погладил волосы, что стекали чёрными волнам, и произнёс: «Прости меня. Мы полетим, куда хочешь… Просто я не подумал… Просто мозги отказывают…»

* * *

Лээст, проснувшись первым, от голосов в коридоре и плача ребёнка – маленького, посмотрел на лицо Режины и не удержавшись от нежности, приник к нему с поцелуями – жаркими и горячими. Так началось их утро – их первое утро в Дублине. «Малышка моя… любовь моя…» – прошептал он, уже разбудив её, и когда она улыбнулась, сразу спросил о существенном: