Верона уставилась в сторону. Щеки её запылали. Красные губы дрогнули.
– Так что? – повторил проректор, немного смягчив интонацию.
– Экдор Эртебран, простите. Он мне нужен для личного пользования.
– Это – всё твоё объяснение?
– Эта модель блокирует квантовое излучение, возникающее при мышлении.
– Что?! – поразился Лээст. – Ты что, собралась блокироваться?!
– Это для крайних случаев.
Проректор сурово нахмурился и так же сурово высказал:
– Даже для крайних случаев я не вижу особой надобности!
– Да?! – вспылила Верона. – А вас бы, экдор, устраивало, если бы я, к примеру, находилась в вашем сознании? Вас бы так это радовало?!
– Дело не в этом, Kiddy. Принимать такие решения, даже не обсудив со мной…
– Но вы же вчера отсутствовали!
– Ладно, – вздохнул проректор, – в это я больше не вмешиваюсь. Телепатия, блокировка, все эти ваши способности… Я – смертный, ты – эртаонка. Меня это всё не касается.
Её губы повторно дрогнули:
– Если вас не касается, то значит вам безразлично, что я начала левитировать?
– Что?! – вновь поразился Лээст. – Но ведь полутора тысяч для этого недостаточно!
– У меня уже две с половиной. Джон сам мне сказал об этом.
– О нет… – прошептал проректор, причём с непритворным ужасом. В разговоре возникла пауза, им же самим и прерванная – теперь уже в новой тональности, относительно сбалансированной: – Кстати, по этой части… Какова ситуация с Ястребом? Готова уже к зачёту? Или есть проблемы с фигурами?
– Думаю, что готова.
– Назначаем на послезавтра. И, кстати, где Трартесверн?
– Не знаю, – сказала Верона. – Вчера я его не видела.
Лээст достал деквиантер. Исходя из его реакции, ответ был неутешительным. Сперва он потёр переносицу – с возникшей в глазах растерянностью, а затем произнёс неуверенно: «Говорят, что номер не значится. Возможно, он удалил его…»
– Что? – прошептала Верона. – Как это… «он удалил его»?
– Не волнуйся, всё образуется. И заглянем в проректорский всё-таки. Выпьем по чашке кофе, а то ты дестабилизирована…
Лаарт, проснувшись в одиннадцать, обнаружил себя – с удивлением – в богатом гостиничном номере, взглянул на часы – настенные, с указанием даты и времени, и вскоре звонил уже Кридарту – в шоковом состоянии. Услышав: «Какого чёрта?!» – помощник поспешно выпалил:
– Экдор, я сейчас подойду к вам! Не беспокойтесь, пожалуйста! Мы с вами сейчас в «Акцетаре», по причине вашего отпуска! Ваша супруга ушла от вас! Сейчас она в санатории! И у вас амнезия! Временная! Это на фоне аварии! Вы находитесь на лечении! У вас там должны быть таблетки и инструкция к применению!
Лаарт, ответив: «Ясно», – отложил деквиантер в сторону и посмотрел на вещи – льняные брюки с рубашкой и лёгкий вязаный джемпер – белоснежный, с синим орнаментом.
– Вещички мои, должно быть? – спросил он с лёгкой иронией. – И с чего я так расфрантился? Видать, под влиянием Лэнара.
Затем он оделся, похмыкивая, и направился в ванную комнату, где, увидев своё отражение, пробормотал:
– Ну естественно: «Ваша супруга ушла от вас». Не ушла, а сбежала в ужасе.
После этого он умылся, вернулся обратно в комнату, взял со стола сигареты, по ходу взглянул на «инструкцию», что лежала рядом с лекарствами, закурил и вышел на лоджию. «Я должен связаться с проректором… – прокрутилось в его сознании. – Ну да, понятно, конечно же. Амнезии – дело нешуточное. Тривералы с таким не справляются. Но мне, если честно, не хочется, лечиться в этом Коаскиерсе. Раз я сейчас в Игеварте, то можно этим воспользоваться и найти приличного доктора. Поручу-ка я это Лэнару. Сейчас мы сходим позавтракаем и пусть потом едет в город и наводит справки какие-нибудь…»
