Но случались в моем мрачном путешествии и увлекательные, я бы даже сказала будоражащие воображение, события.
***
После первой ночи нашего неспешного и даже в какой-то мере торжественного пути, когда солнце стояло в самом зените, караван сделал свою первую остановку. До этого мы миновали какую-то равнину, сплошь поросшую невысокой, отливающей багрянцем травой с редкими островками рябиновых рощ.
Я поймала себя на мысли, что за всё время своего прибывания в мире Высоких Холмов так ни разу и не видела полноценного леса. Для человека, выросшего в окружении бесконечных корабельных сосен, лиственных пролесков и величественных дубрав подобный пейзаж казался весьма удивительным и местами откровенно голым. Стало крайне интересно, существуют ли в Инмире вообще места, подобные нашей тайге или, быть может, амазонским джунглям.
Но из Циклона любую информацию приходилось разве что не клещами вытаскивать. Большую часть времени он либо сидел, уставившись в узкую прореху между занавесками и таращился на проплывающий мимо однообразный пейзаж, либо читал. Предмет его чтения очень меня интриговал.
Это была небольшая, карманного формата книженция в богатом синем переплете, с ажурными кованными вставками на углах и форзаце. Примечательным в ней являлось то, что я не могла узнать ни одной буквы, и природное любопытство разгоралось всё больше по мере пути, скудного на события.
- Лесами богат Азаргэс. Также - северные побережья Тёмного Двора и Луркейна, - в конце концов, расщедрился синеволосый на пояснения.
- А какие деревья там растут? Пальмы где-нибудь есть? - решила развить свой успех.
- Тебя интересуют широколиственные леса? - удивил вопросом Циклон.
- Угу, - кивнула и порозовела.
Курс ботаники в школе я старательно проспала.
- Только в самой южной части Светлого Двора.
На этом наш разговор иссяк и мы просто молчали, должно быть, с полчаса.
- Что читаешь? - в очередной раз нарушила я установившуюся неуютную тишину.
Циклон оторвался от своего занятия и уставился на меня тяжелым, непонятно что означающим взглядом.
- Это «Уннэй Од», книга песен. Некоторые фейцы считают знания, сокрытые в ней, священными.
- А на каком языке она написана? - обрадованная возможностью беседы, поспешила забросать новыми вопросами. - Я подобного прежде не встречала. Ведь это же не ортанг?
- Нет, не ортанг, - отложив книгу в сторону, ответил Циклон. - Книга написана на диалекте пиктаров, паукообразных фейри, чьё подземное королевство располагается на Юзармийском континенте, самом южном в мире Высоких Холмов. Пиктары известны тем, что прежде, чем парализовать и сожрать свою жертву, поют ей песнь. Иногда даже пророческую. Один из Высших как-то озаботился подслушать их и записать. Так появилась «Уннэй Од».
Циклон вновь взял книжку и протянул её мне. Я с готовностью вцепилась в загадочный томик, тут же принявшись листать немного пожелтевшие странички.
- И что же тот Высший? Его не съели? - зная, как обычно заканчиваются местные истории, спросила я.
- Не съели. Он живее всех живых. Насколько мне известно, ты на нём и прилетела в Ломоргату.
Впервые за всё время нашего странного с Циклоном знакомства я почувствовала в его голосе намек на улыбку. Вскинув голову, тут же наткнулась на взгляд, который заставил моё сердце подскочить и застрять где-то в горле. Смесь тоски и одержимости осколками раненых звезд сияла в глазах синеволосого.
