Assassin's Creed: Буря эпохи Мин - страница 34

Шао Цзюнь слушала, как наставник четко описывает характеры евнухов-фаворитов, и понимала: тот уже придумал план. Пусть учитель все эти годы скрывался, но он никогда не забывал о мести и возрождении Братства.

– Хотите сказать, что со Змеем можно разобраться без особых проблем? – спросила она в нерешительности.

– Битва на мечах и битва умов – не одно и то же, – сказал Янмин с легкой улыбкой.

В этот момент поднялся ветер, сдувая с навеса крыши снег, который с шумом упал на землю. Мужчина повернулся, посмотрел на образовавшийся небольшой сугроб и тихо сказал:

– Ты посмотри, Фэн Бо с Тэнлю пришли… Время позднее, пойдем пропустим пару чарок и обсудим, как одолеть Вэй Биня.

Фэн Бо – бог ветра, а Тэнлю – богиня снега. Во времена династии Тан[31] чиновник Ню Сэнжу в своем сочинении «Очерки о чудесах из мира тьмы» упомянул эти два имени.

Янмин говорил об убийстве людей, но его речь оставалась благородной, и казалось, что голова евнуха Вэя уже лежит перед ним. Шао Цзюнь не удержалась от смеха, поклонилась и сказала:

– Как скажете, мастер.

Пока ассасины пили в кабинете, обсуждая убийство Змея, сам он вкушал вино на втором этаже своего дома, глядя на покрытую снегом сандаловую сливу.

Резиденция Вэй Виня выглядела утонченно, внутренний двор утопал в растительности, но ему нравилось лишь это дерево. На самом деле оно не принадлежало к сливовым, а было разновидностью химонанта скороспелого – вида цветковых, который несильно ценился в обществе и получил прозвище «собачья кровососка». Тем не менее растение сильно выделялось на фоне своих «собратьев». В произведении «Перечень сливовых деревьев деревни Фань» Фань Чэнда из династии Сун есть такое описание: «Подобно сандаловому дереву, цвет темно-желтый, у него цветы с густым ароматом. Называется сандаловая слива. Этот сорт высоко ценится».

Хоть Винь был евнухом и когда-то управлял стражей в парчовых одеждах, себя считал в большей степени философом, нежели воином: он пил алкоголь по глотку, а не залпом; пищу употреблял простую, без роскошеств. Если не знать о статусе, можно принять его за ученого-конфуцианца. Поэтому Змей сравнивал себя с сандаловой сливой среди «собачьих кровососок» – растением, сохранившим чистоту и как бы возвысившимся над своим видом. Только у Виня никогда не было больших амбиций. Сначала мужчина добросовестно служил под началом старшего евнуха Лю Цзиня, а затем точно так же стал работать под началом Чжан Юна, который убил своего предшественника. Ведь в душе Змей считал, что, независимо от внешних обстоятельств, люди во фракции оставались теми же по своей сути. Поэтому не важно, у кого находиться в подчинении – достаточно иметь возможность спокойно наслаждаться вином в окружении цветов.

Евнух Вэй наслаждался ярким вкусом вина и обдумывал последние события. Сжечь Леопардовый павильон ему приказал тиду. Винь сделал это, не задавая вопросов даже самому себе, как и всегда. Дело оказалось плевым, однако при попытке уйти он встретил на мосту незнакомца в странной одежде. Сначала Змей принял его за дворцового стражника, которому не хватило формы, и собирался убить его, а тело сбросить в воду, но просчитался. Противник оказался настолько силен, что самого свирепого из Восьми тигров прошиб холодный пот. В ту ночь Винь сам оделся как дозорный Запретного города и оставил дома свое особое оружие. Чем больше он размышлял, тем больше жалел о таком решении. В движениях незнакомца на мосту угадывалась техника ассасинов, и Змей подумал: «Мы уничтожили всех! А если кто и выжил, им уже не под силу проникнуть в Запретный город. Если только… Нет. Невозможно. Неужели Шао Цзюнь? Проклятье! Такой шанс упустил! Хотя надо отдать ей должное – мечом она хорошо владеет…»