Астера. Форт Огня - страница 29

9. глава 8

Роман Б. Скальд, «Песня об одиночестве», избранные фрагменты

…происходило настоящее столпотворение. На пустошах редко бывает ясная погода, но тот день просто золотился солнечными лучами, так что последний отбывающий караван был похож на праздничный кортеж.

Уезжали многие ученые, уезжали ценнейшие образцы и научные материалы – продукт работы форта в течение почти десятка кругов.

Александр стоял среди прочих остающихся, прощался, махал кому-то. Кому-то жал руки на прощание. Сожалел ли он о том, что согласился остаться, когда другие предвкушали радостную встречу с родными, делились планами и намечали дружеские встречи в Гаспаре или уже в Новом циркусе? Может быть. Он старался казаться радостным. Да он и радовался – и за друзей, которым предстояло еще долгое путешествие. И за себя немного. Потому что попасть в команду Джеймса Робертса тогда стремились многие ученые. А повезло – именно ему.

Подбежала попрощаться и Вероника. Она, конечно, была несколько обижена тем, что дракон не обращал внимания на ее попытки понравиться. Но у Александра уже была невеста. Любимая девушка, Марина. И он не забывал повторять об этом романтичной лаборантке.

Вероника, прощаясь, повисла у него на шее и шепнула:

– Ты не представляешь, как я буду по тебе скучать! На следующие версты, если здесь закончите, приезжай к нам, в Синюю Лабу! Там как раз будут первые практические результаты!

– Конечно! – не стал развивать тему Александр. На следующие версты он собирался домой…

– Ну и дурак, – прокомментировала Эльга, переворачивая страницу. – Или зря остался, или зря жалел!

Кристина кивнула. Этот Александр, герой Скальда, ее раздражал. Был каким-то пафосным недотрогой и многословно рассуждал о ценности для науки того или иного открытия.

И все-таки в нем было что-то привлекательное. Возможно, пойманное Скальдом и заботливо перенесенное на бумагу чувство полета, которое на какой-то миг удалось почувствовать и ей самой?

А еще она ему оказалась благодарна. На некоторое время они с Эльгой отвлеклись от собственных проблем на его такие далекие и давние проблемы…

Сто двадцать кругов назад

Форт Огня

Сашин дневник

13 июня

Ника забавная. Нет, не правильно. Не забавная, а какая-то замудреная. Пришла ко мне вечером перед отъездом, принесла бутылку вина. И где взяла-то к концу смены? Но где-то взяла.

Села рядом и стала засыпать меня всякими «а помнишь». И из академических времен еще, и совсем недавних. А помнишь, как ты меня учил багги водить? А помнишь, как у Коли самогон рванул? Когда мы были на третьем курсе? А как ты спасал плешанов, помнишь?..

Болтала, болтала, ей даже отвечать не надо было. И потом смотрю, она такая несчастная стала. Сидит, рассказывает. А самой-то плохо. Я же вижу. Такая… тоненькая, маленькая. Одинокая. Я ее обнял, а она так, будто удивилась. Обняла меня тоже и застыла. Я уже даже собрался ее потормошить. Думал, сейчас скажет что-нибудь такое, о чем потом пожалеет. Но она вздохнула и говорит: «Саш, ты только горгула не бросай. А то я уеду, и у него совсем никого не останется. А он же цыпленок совсем!».

Ну и да. Мы потом целовались. Надеюсь, она это не прочитает.

Вино так мне и осталось, а она убежала собираться.

Вот, и что это было?

Гостиный двор Журавка в деревне Ореховый Спуск на Белограньском тракте

Ференс

Выехали поздно, пришлось долго ждать, пока князь подпишет подорожные грамоты. Старший офицер, которому Ференс должен был подчиняться, капитан Роман Кайман из Синей Лабы, нервничал, громко срывался на подчиненных, сетовал, что придется ночевать в поле.