Действительно, это была дурацкая шутка. Эмма, похоже, вот-вот расплачется от страха.
– У меня бывает такое от недосыпания – соврал я.
– Правда? Думаешь, от недосыпания? – вздохнула Эмма.
– Конечно! Обычное дело. В моем случае сны начинают сниться наяву, в виде галлюцинаций.
Я не стал ее пугать давней историей о том, как мне довелось однажды ради эксперимента принять сильное снотворное. То, что я пережил тогда, стало худшим кошмаром в моей жизни. Я уже говорил, что не могу уснуть здесь, пока не проснусь там. Получилось, что мое тело парализовало, что-то вроде сонного паралича. Я не мог пошевелиться, но при этом, на все время действия снотворного, оставался в сознании. Вот тогда я и увидел нечто, что повергло меня в ужас на долгие годы. Меня окружили тени, черные силуэты людей. Казалось, своим экспериментом я привлек их внимание, они смотрели на меня, словно изучали. Я пережил почти восемь страшных часов, пока не настало время проснуться на Гаресе.
– Может и правда, я действительно мало сплю последнюю неделю – голос девушки стал менее тревожным – Наверное, мне стоит принять снотворное.
«Ага, принять снотворное!» – содрогнувшись, подумал я про себя. Какая же замечательная идея – принять снотворное.
– Ну, это лишнее! – начал отговаривать ее я – Зачем пичкать себя таблетками? Здоровый сон не может быть принудительным.
Мы шли мимо автозаправки, когда вдруг рядом со свистом притормозил знакомый белый пикап. Это был Саймон Роббинс. Мы с ним вместе учились на одном факультете, а теперь он встречается с моей сестрой Дженнифер.
– О-о-о! Привет! – проорал он сквозь открытое окно пикапа, из которого грохотала музыка, похожая на ту, что слушают бородатые байкеры. Из-за могучей спины Саймона выглядывала миниатюрная, кудрявая макушка Дженн. Заметив нас, она помахала рукой. Эмма, широко улыбаясь, помахала им в ответ, как бы передразнивая мою сестру.
– Привет! – поздоровался я – Куда это вы, посреди ночи?
– Хе-хе! Катаемся! Не пешком же ходить? – Саймон, как всегда, был на позитиве. Этим своим позитивом он заражал Дженн, и мне это нравилось.
– Да уж лучше пешком, – возразил я – а то, вон, гляди! Отрастишь такую же задницу как у меня!
Дженн захихикала, следом за ней засмеялась и Эмма, а вот с лица Саймона, похоже, улыбка не сходила никогда.
– Мы тут с Дженни подумали, а не собраться ли нам всем в баре у Эммы вечером в это воскресенье? Канун Дня Независимости же, и как раз в понедельник отоспимся.
– В «Minor Swing»? Идея хорошая – согласился я – Эмма, ты как, свободна?
– В воскресенье там играет другой коллектив, так что – да, я свободна – ответила Эмма.
– А ты сам-то, сможешь? – вмешалась в разговор Дженнифер – У тебя не будет проблем с твоим… Ну, ты знаешь, о чем я.
– Нет, не будет – ответил я.
– Тогда замётано! А теперь домой! Спа-а-ать! – Саймон нажал на педаль газа, машина резко сорвалась с места и исчезла за поворотом среди зеленых кустов, подсвечиваемых уличными фонарями. Еще некоторое время до нас эхом доносился удаляющийся рёв двигателя, диссонировавший с грохочущей музыкой. Среди нашего окружения имя «Саймон» стало нарицательным.
– Он ассоциируется у меня с тропическим ураганом – сказала Эмма, выходя из короткого оцепенения – Внезапно появляется, сносит все на своем пути, а потом, также внезапно исчезает.
– Точно! – согласился я – Подумать только, и этот человек имеет ученую степень.
