Саймон был одним из тех, кто посвящён в мою тайну. Еще Эмма и Дженн. Чем меньше людей об этом знают, тем лучше.
***
Мы подходили к трамвайной остановке. Огни города угасали, но еще оставалось немного света от редких неоновых вывесок и фонарного освещения со стороны эстакады. Время близилось к двум часам ночи. Мы присели на лавочку в ожидании последнего трамвая.
– Винс, – снова обратилась ко мне Эмма – я все думаю об этих призраках.
– Не переживай ты так – ответил я – Призраков не бывает, или ты что, действительно в них веришь?
– Знаешь, после встречи с тобой я готова поверить во что угодно. Тебе вот самому не смешно? Сидишь тут передо мной, живой инопланетянин и пытаешься убедить меня в том, что чего-то там не существует.
– Ну, это же другое… – попытался возразить я.
– Неужели?
Эмма снова закурила. Она так и не смогла избавиться от этой пагубной привычки.
– Все куришь. Не боишься посадить голос? – попытался я отвлечь ее от разговора о призраках.
– У меня же контральто! – засмеялась она – Куда уже ниже? Тем более, я мало пою, только на бэк-вокале. И даже если с голосом что-то случится, все равно ничего не изменится. Это для певца страшно – потерять голос, но не для мультиинструменталиста. Другое дело – пальцы, вот их-то точно мне следует беречь.
Я знал, стоит только заговорить с музыкантом о музыке, внимание тотчас же переключается на излюбленную для него тему.
– Но ты же будешь петь в воскресенье? – продолжал я уводить ее от нежелательной темы.
– Не знаю. Там Стивенсон со своим оркестром. Если у них будет стандартная программа, может быть, они и согласятся подыграть. Но я не стала бы на это сильно рассчитывать, это же не караоке-бар! – она засмеялась.
Вдалеке показался огоньки трамвайных фар. В движении они отражались от лежащих впереди рельс.
– Смотри-ка, все-таки приехал – обрадовалась Эмма.
Вагон был пуст, если не брать в расчет одинокую вагоновожатую, которая косо посмотрела на нас сквозь прямые пряди светлых волос из-под натянутой на брови фуражки. На вид ей было лет двадцать пять, не больше. В вагоне почему-то горела всего одна лампа. Двери с шумом закрылись, трамвай нырнул в темноту, а за окном поплыли оставшиеся в этот час гореть неоновые огни.
– Так, когда примерно намечается твоя очередная отключка? – спросила Эмма, проходя вглубь вагона.
– По моим подсчетам, сегодня ближе к утру – ответил я, машинально поглядывая на часы, они показывали половину второго ночи.
– Но, ты уверен, что сможешь пойти с нами?
– Абсолютно уверен. Не переживай, ближе к полудню воскресенья я вернусь. К тому же, Саймон… – я резко замолчал и насторожился. Дело в том, что как раз в этот момент, буквально на мгновение какой-то одинокий встречный автомобиль своими фарами осветил салон трамвая. И вот тогда мне показалось, что в задней части вагона у самого дальнего окна притаилась чья-то небольшая сгорбленная фигура. Она сидела неподвижно, спиной к нам, приняв какую-то чудную, неестественную позу. Очень странно, ведь я точно помню, когда мы заходили в трамвай, вагон был пуст.
– Что, Саймон? – с любопытством спросила Эмма, оборачиваясь по направлению моего взгляда.
– Я хотел сказать, что они с Джен… – говорил я сбивчиво, продолжая вглядываться в темноту – Они с Джен не простят мне, если я просплю их вечеринку.
– Почему их вечеринку? Нашу вечеринку! – девушка вновь обернулась в сторону задней части вагона. В этот момент проехала вторая машина. Теперь в свете ее фар стало отчетливо видно, что кроме меня и моей спутницы в салоне никого нет.
