– Полоны они к туркам из Руси водили! И своими не брезговали! Я в Астрахани много со стариками-куманами говорил, – такая была держава – не дай Господи! И тоже, значит, пока ты вольный, ты – человек, а как оскудел – хуже скота – веревку на шею и в Азов, на рабский рынок!
– Тогда понятно, почему их Господь монголами покарал. Ишь ты, рабами торговали.
– А Русь чего же? Русь-то за что татарвой покарал? – спросил Яков Михайлов.
– А рабы-то откудова брались? Это которых половцы в степи имали, а остальных-то большинство из Руси вели! Князья да бояре продавали!
– Да и счас продают! – сказал Ильин. – Ты что, думаешь, когда крымцы на Русь идут, их тамо не встречает никто? Ишо как ждут, и барыши совместно делят.
– Кругом крамола да измена! Потому мы и ушли! – сказал Мещеряк, поднимаясь.
– А неровен час, татары обратно силу возьмут -вернется золотое ордынское времячко, вот тады мы и завертимся…– вздохнул Михайлов. – И сейчас-то полоны отымаем, а тогда всю Русь под корень изведут…
– Господь не допустит, – опасливо перекрестился Черкас. – Невозможно такое.
– Ишо как допускает! – сказал Ермак. – Богу молись, а за саблю держись.
– В полон ведут тех, кто сами идут! – сказал Мещеряк.
– А кто не идет – того убивают! Ты их не вини… Не греши на людей!
– А по мне, так лучше пущай убивают! Ни за что не дамся! – сказал Черкас.
– Потому ты и здесь, сынок! – потрепал его по чубу Ермак. – А только видал я в полонах и казаков, и храбрецов разных. Это уж как судьба!
– Кисмет, – сказал Мещеряк. – Кому что на роду написано. А что думаешь, могут старые времена возвернуться?
– А почему бы им не возвернуться? Сейчас Псков да Нарву отдали! Ногаи с крымцами на Москву пойдут. Сибирский хан с ними стакнется – – нам и пятиться некуда станет. -Вот те и здрасте, татаре-басурмане – благодетели! Припасены ли у вас колодки на наши шеи? У Руси сейчас войск раз-два и обчелся, а врагов – как у бурлака вошей.
– Поговоришь так-то, только расстроишься, – сказал, оправляя коня, Мещеряк.
– А чего ж зажмуркой жить! Ты, чай, не баба, да и не простой казак – атаман! Твои ночи короче! Велика честь, велики и заботы! Это все надо на Кругу обговорить. На какую сторону сперва отмахиваться!
– Уходить надо! – сказал Черкас.
– Куды это с Дону уходить?
– Искать страну Беловодье! Ведь есть же она. Я не первый раз слышу!
– А где ее искать?! – усмехнулся Ермак.
– Сам же говорил – на востоке солнца, у страны Киттим!
– Долго же тебе ходить придется!
– Лишь бы найти!
– Ну ладно! Прощевайте, казаки! – сказал Мещеряк, поднимаясь в седло. – На Низу встретимся. Тамо все собираются… Вы-то на Низ поспешайте.
– А мы что! В Качалин-городок заедем поздравствуемся, баранины на Пасху поедим – и дальше. Там у нас табуны да отары и люди оставлены еще с позапрошлого года. Мы тогда хорошие табуны и отары у ногаев отогнали. Да еще из Руси крымцев переняли, тоже скот гнали. А все ясыри у нас остались. Они, кубыть, все из кыпчаков…
Мещеряк свистнул, собирая казаков, и они как шустрые мыши повыскакивали изо всех кустов. Иные -на конях, иные, взлетая в седла, точно только и делали, что ждали сигнала. Двое, уже в седлах сидя, все еще хлебали щербу из котелка, прицепленного к передней луке.
– Ох, татарва! – сказал не то с восторгом, не то с порицанием Михайлов, – И родятся, и живут, и помирают верхом! Вона и едят верхом. И ведь не расплещут!
– А тута уже и плескать неча! – сказал один из обедающих, вытирая ложку полой халата и пряча ее за голенище, – Щерба-то вся уже тута, – и погладил себя по животу. Второй, нагнувшись с седла, почерпнул воды и вымыл котелок.
