Авантюра цвета фуксий - страница 6

И кто победитель? Она или он?

– Ну, как наши успехи? – В телефонной трубке звучал голос Эмилии.

Вероника только что пришла домой и, не успев отнести на кухню пакеты с продуктами, осторожно поставила их на пол в прихожей. Снимая с ног туфли и засовывая ступни в мягкие тапочки, одной рукой она придерживала грозящие упасть пакеты, другой сжимала стрекочущую трубку.

– О каких делах ты говоришь?

Вероника отлично понимала, о чем спрашивает ее подруга, которая познакомила ее с Дворжецким, разрекламировав профессиональные качества молодого искусствоведа. Какой резон был у нее так стараться, Вероника не поняла, но знала наверняка, что Эмилия ничего не делает «просто так». Именно Эмилия, позвонив позднее, передала ей нижайшую просьбу Эдуарда Николаевича о встрече. Ничего толком не объяснив, она сказала, что Вероника не пожалеет, и просила держать ее в курсе дела.

– Ты ходила к Дворжецкому? Впрочем, знаю, что ходила. Что там было?

– Послушай, Миля, если хочешь, приезжай ко мне ужинать. Это не телефонный разговор.

Положив трубку, Вероника принялась за обычные домашние дела. Каждый раз, когда после трудового дня она возвращалась домой, приходилось наводить нарушенный порядок. Настоящий трудовой день, в обычном понимании этих слов, наступал два раза в неделю, когда присутствие в редакции было обязательным. Тогда приходилось вставать раньше. «Сова» по природе, она любила посидеть допоздна над своими статьями и утром вставала неохотно. Времени едва хватало: душ, кот, завтрак, лицо, одежда, сумка. Прежде до работы ее подвозил Вадим, иногда Вероника пользовалась машиной мужа сама, но без охоты – раздражали пробки на дорогах.

Вечером она всякий раз восстанавливала нарушенный утром порядок: Вероника любила красоту и чистоту. Этого требовало ее эстетическое кредо. Объясняться с Вадимом приходилось ежедневно потому, что его привычка все разбрасывать в самых неожиданных местах такому кредо никоим образом не соответствовала. За время их семейной жизни муж так и не сумел привыкнуть к требованиям жены и, как истинный творец, предпочитал хаос, называя его «художественным беспорядком». О мастерской, где Вадим мог вытворять, что угодно, поначалу они не могли и мечтать. С появлением в их жизни Эмилии, владелицы картинной галереи, появилась и мастерская. После развода Вадим жил там постоянно, оставив Веронике малогабаритную квартиру, где никто теперь ей не мешал. Почти.

Откуда-то сверху на плечи Вероники спрыгнул толстый рыжий котяра и затем мягко переместился на пол. Тошка жил своей кошачьей жизнью и лазил, где хотел. Это его пристрастие нисколько не смущало хозяйку, поскольку кот обладал поистине уникальной способностью слаломиста и ни разу не сбросил, не разбил, не испортил ровным счетом ничего. Более того, нередко гостям демонстрировали номер с прохождением Тошки по заставленной полке. Довольно упитанный массивный кот умудрялся пройти мимо преград, не сдвинув ни одну из них.

Вероника схватила котищу на руки и, прижав к себе, понесла мурлыкавшую зверюгу на кухню, где следовало приготовить ужин. Тошка был очень деликатен до поры. Если кормежка опаздывала, он мог превратиться в методично завывающего противным голосом зануду. Веронике это не нравилось, и она старалась ублажить кота до того, как у него проснется здоровый аппетит.

Она любила кулинарное искусство и не ленилась даже для себя одной приготовить что-нибудь вкусненькое, не сокрушаясь о том, что некому оценить редкостный вкус и аромат кушанья. Если ожидались гости, особенно тщательно стряпала свои фирменные блюда и любовалась ими с чувством творческого удовлетворения. Она готовила хорошо и делала это с фантазией, как все, за что бралась. К сожалению, Вадим в быту был неприхотлив и не ценил пищевых экзерсисов жены. Ел он словно машина по уничтожению салатов и котлет, проглатывая нежнейшее суфле как гречневую кашу, а новый соус из десятка ингредиентов не отличал от магазинного майонеза. Однако подруги любили у нее откушать и от приглашений никогда не отказывались.