– Давай заглянем! – кивнул в сторону кафе Вавила. – Все равно здесь предстоит проторчать еще несколько часов. Надо как-то убить время, а заодно попробовать местную кухню.
Внутри кафе оказалось весьма уютно: повсюду царил космостиль, отличающийся минимализмом и изобилием геометрических фигур; слабый свет рассеивался в листве соседствующих со столиками декоративных растений; тихо играла музыка; слышался смех и говор посетителей, а в узких стеклянных цилиндрах то и дело исходила воздушными пузырями «разноцветная» вода. Под ногами пилотов изредка загорались бирюзовым цветом отдельные плитки, а над головами, по ту сторону стеклянного купола, виднелась одна из рукавов галактики М33.
Физики сделали заказ через установленный на столике голографический коммуникатор, и через пару минут широкий, приземистый дроид привез им несколько местных блюд и пару больших чашек кофе с корицей.
Вавила с наслаждением вдохнул аромат горячего напитка.
– Признаться, меня уже тошнит от бортовой кухни и ежедневных полетов. И никакие архиважные экспедиции не убьют во мне желание попасть домой и отведать жареной утки с яблоками.
Радим не смог удержаться от улыбки, вспоминая склонность друга к гурманству и чревоугодию, особенно остро проявляющуюся после стрессов.
– Предлагаю выпить за возвращение на Родину! – предложил тост радиоэлектронщик, подняв чашку кофе.
– За скорое возвращение на Родину! – уточнил Азаров.
За четверть часа космолетчики «опрокинули» всю еду, что была на столе, разомлели и обратились к воспоминаниям. Они перебирали в памяти яркие студенческие годы, когда обучались в Волгоградском государственном университете и, будучи еще пустоголовыми, совершали порой безответственные, сумасбродные поступки: разыгрывали одногруппников и преподавателей, ударялись в загулы и даже как-то раз приняли участие в хмельной драке, возникшей на почве взаимного неприятия двух технических факультетов.
Вавила растекся в кресле, окинув зал затуманившимся от сытости взором, вздохнул:
– Да, Азаров… Что международная политика творит! Обратить целую цивилизацию в ноль, заставить всех не видеть очевидное, лицемерно игнорировать суверенное государство… Мы думали, что прибыли на ремонтно-заправочную станцию, а тут такая помпезная империя обнаружилась!
– Не думаю, что все так однозначно. Уверен, многие дельцы ведут торговлю с империей, особенно сложно это контролировать, если бизнес ведется с других планет Солнечной системы. Заметь, станция выглядит вполне благополучной, что было бы трудно обеспечить в условиях полной изоляции, – подчеркнул Радим. – Откуда здесь кофе с корицей? Сомневаюсь, что на станции держат плантации с…
Радим вдруг переменился в лице и начал всматриваться куда-то вдаль, за спину сидящего перед ним Светлова. Юноше показалось, что перед глазами у него произошла вспышка, и он увидел женщину, красивую, с аристократической осанкой, в дорогих нарядах. Она смотрела на него странным взором, словно проверяла – выдержит ли пришелец некое испытание. Взгляд ее был необычен – в нем одновременно сочетались мудрость и женская привлекательность, властность и уязвимость. В голове у Азарова все словно поплыло, следом начали появляться другие размытые образы – один сменял другой, пока, наконец, он не увидел перед собой фигуру в черном балахоне. Последний образ растаял, когда Светлов попытался перевести внимание друга на себя, жестикулируя и подавая голос:
