Денис вскинул руки и испуганно воскликнул:
– Ну что ты! Должен же я был пустить тебе пыль в глаза!
Она не выдержала и рассмеялась, покосившись на Андрея. Но его бледные губы даже не дрогнули, словно он поставил перед собой задачу слиться с интерьером зала.
– Ты ешь, – посоветовал ему Денис, заметив Сонин взгляд. – Тебе надо подкрепляться, пока ты еще не бесплотный ангел-хранитель. И не ходи за мной. Я сейчас…
Он выбрался из-за стола, оставив нетронутый свекольник, и, легко пробежав по пустому залу, скрылся в проеме, ведущем на кухню. Проводив его глазами, Андрей с упреком сказал:
– Ты ведешь себя неправильно. Зачем ты нападаешь на него?
Соня предостерегающе подняла палец.
– Не пытайся меня учить. Я выбрала абсолютно правильную тактику. Твой приятель слишком избалован, так? Значит, чтобы он запомнил меня хоть на день, нужно погладить его против шерсти. Это прописная истина.
– Не перестарайся. Ему не нравятся строптивые девушки.
– Значит, будем использовать кнут и пряник. Это сочетание всегда подогревает интерес.
– Дэнька – не дурак, – предупредил он. – Когда с ним неискренни, он сразу это чувствует.
– А кто тебе сказал, что я неискренна?
Андрей громко поболтал ложкой и сурово сказал:
– Не верю я всем этим психоаналитикам, психологам, психиатрам… Психо – это ведь душа? Насколько я понимаю, каждая душа неповторима. Как же можно делать какие-то обобщения?
– О нет, – вздохнула Соня. – Разочарую тебя. Все мы до смешного похожи в своих проявлениях.
– Только не Дэнька!
Соня одобрительно заметила:
– Ты хорошо к нему относишься. Это здорово. Но я пока не заметила в нем ничего исключительного.
Андрей поднял на нее светлые невозмутимые глаза. В них не было ни осуждения, ни симпатии.
– Заметила! Только боишься в этом признаться.
– Чего же мне-то бояться?!
Но ответить Андрей не успел, потому что в зал опять ворвался Денис с бутылкой шампанского в одной руке и гитарой в другой и безудержно завопил:
– К черту обед! К черту свекольник! Я объявляю праздничный ужин. И пусть кто-нибудь попробует доказать, что сейчас не вечер!
Соня с надеждой спросила:
– Ты собираешься спеть мне серенаду?
Он воздел занятые руки:
– О, если б я умел петь! Увы, я могу только пригласить тебя на танец. Обещаю, что будет приятно… А играть для нас будет мой друг. Костик, где же ты?
Он нетерпеливо обернулся и подозвал худенького парнишку, почти мальчика, одетого, как и Денис, совсем не для ресторана – в полосатую майку и оборванные выше колен джинсы.
– Рекомендую, – официально произнес Денис. – Мой друг – Константин. Лучший гитарист в нашем городе.
– Где их всего пятеро, – съязвил Андрей.
– Шестеро, – невозмутимо поправил музыкант.
– Сейчас Костя сыграет для нас, но сначала…
Одним движением он сорвал с бутылки серебристую фольгу. Мятым осенним листом она медленно опустилась на стол. Не сводя с Сони глаз, Денис стал не спеша поворачивать закрученную проволоку. И в его взгляде, и в плавном движении руки, и в возникшем напряжении воздуха было что-то завораживающее, и когда Денис заговорил, его слова зазвучали как заклинание:
Давай станцуем при луне,
Когда придет Иван-Купала,
Чтоб ночь напрасно не пропала,
Ведь вновь не я вернусь во сне
В твой темный дом с лесного бала.
Свирель поймает легкий свет
И нам споет о новолунье
И о растаявшем июне,
В котором ночь как детский след
Иль быстрый взгляд лесной колдуньи,
Что заплутала, на беду,
