– Ты поправилась, Авга – однажды прошелестел ей ветерок
– Беременность тебе к лицу – согласны с ветром цветы и птицы.
– Беременность? – всполошилась, покраснела Авга.
Значит, вот что происходит с ней. Мечтательница Авга поначалу совсем не обращала внимания на изменения, что день ото дня становились всё настойчивей. Другая давно бы спохватилась, поняла, но Авга до сей поры витала в облаках. Общими усилиями друзья ей помогали забыть, что так хотелось надежно исключить из памяти. Как будто это удалось. Однако небольшой животик Авги свёл все добрые намерения на нет. В один прекрасный день он ясно заявил – девочка очнись, всё только начинается.
Конечно, Авга растерялась и снова поспешила к маме. Неера побледнела. Складки белой жреческой хламиды пока что прикрывали позор царской семьи. Но это ненадолго.
– Не дай бог отец увидит – переполошилась Неера. – Теперь безвылазно сиди в храме. Братьям на глаза не попадайся. Чтобы никто тебя не видел, дочь.
– Но как же, мама… В чем я виновата? Ты прекрасно знаешь… – обида ясно зазвучала в ответа Авги. В конце концов это не справедливо – почему ей нужно скрываться от родных и врать. Глаза немедленно наполнились слезами и задрожали губы. Мать смягчилась:
– Я что-нибудь придумаю… С отцом поговорю. – с тем и отправила дочь в храм.
Но… что она могла придумать? Быть может, надеялась – всё рассосется, исчезнет словно дурной сон? Однако живот Авги никуда не исчезал, не рассасывался, а только увеличивался день ото дня. Очень скоро широкая одежда расписалась в своём бессилии – она как не пыталась, скрыть не могла беременности царской дочки. Авга теперь совсем не заходила домой – укрывалась всё больше в храме.
– Авга, не переживай.– твердили ей друзья – Всё утрясется, Авга. Вот увидишь.
Такой поддержке Авга только улыбалась сквозь слезы. С недавних пор она ничему не верила совсем и чувствовала себя глубоко несчастной. Очень скоро Авга прекратила свои прогулки, перестала петь – всё чаще, забившись в уголок, беременная жрица одиноко сидела в храме и плакала. Действительно, будто зримо над головой Авги сгущались тучи, оставалось только ждать когда гром грянет – раньше или позже. Ребенок, что бился в животе, одновременно внушал ей абсолютную растерянность и страх, и в тоже время надежду, что всё как-нибудь уладится. Но как – она не знала. Оттого лишь слёзы льются по лицу и Авга, погрузившись в свои беды, совершенно ничего не замечает.
Но в мире не бывает так, чтобы никто и ничего не видел. Жители Тегеи посещают свой храм. Да, пару раз Авге удалось остаться незамеченной, но только пару. Женщины судачат на площади, обсуждают, разносят новость по домам. И вот кому и надо и не надо – все в курсе, что дочка Алея молоденькая Авга, жрица целомудренной Афины, беременна. Узнать бы – от кого? Люди взахлеб перебирают возможных кандидатов, заодно костерят саму Авгу – казалась недоступной, общалась с растениями да со скалами, а вот тебе и раз. Там, между скал и зажималась с кем-то. Не зря она каждый день бегала туда. Все видели.
В Тегее все друг друга знают, всем интересно, все кому не лень разносят пикантный слух о беременности царской дочки, досочинят то, чего не знают согласно степени гадливости воображенья. Что ещё им обсуждать в провинциальном захолустье? Скоро знала вся Тегея. Вся, кроме отца Авги. Но это полбеды.
Тем временем вмешались совсем другие силы. Поскольку жалких сплетен им недостаточно и есть возможность устроить посерьёзнее проблемы, чем пересуды изподтишка. Давно известно – прелюбодеяние в храме – преступление. Возмущенная Афина наслала мор на жителей Тегеи. На всех, без исключения – за сплетни в том числе. Но людям объяснить не потрудилась ни причины, ни указать виновника. Быть может, понадеялась, что сами разберутся. Кроме того, богиню раздражало ежедневно видеть беременную жрицу. Потому с некоторых пор в Тегее стали происходить необъяснимые вещи. Люди внезапно умирали без видимых причин. Только что – сидели, сплетничали, всё было как всегда, а поднялись из-за стола, два шага сделали – упали замертво. Как будто подавились своими сплетнями. Методично, дом за домом, незримая напасть косила население Тегеи. Народ не знал, что думать. Понятно, мор и голод не такие редкие гости в здешних местах, однако на этот раз урожай уродился вполне приличный, запасы вроде были, торговля потихоньку шла для маленькой Тегеи – всё как обычно. А люди умирали друг за другом. Для Тегеи то настоящая трагедия – никак не меньше. Алей не знал, что делать. Метался по дворам, не мог понять причины. Что за напасть? В одном из обезлюдивших домов попалась женщина – совсем как пифия из Дельф. И заявила грубым тоном:
