Авось, Небось и Кабы (сборник) - страница 2

– У меня, Данило, жена есть. Значит, судьба мне налево путь держать.

– Шутишь, боярин? Тебе князь велел за мной присматривать.

– Э! Князь далеко, а я тебе верю. Как другу. Если мы по разным дорожкам поедем, Жар-птицу верней отыщем.

Согласился Данило.

– Твоя правда, боярин. Удачи тебе.

Разъехались они в разные стороны. Один прямо, другой налево подался. Да только боярин недалеко уехал. Много не прошло, назад к камню возвращается и коня в поводу ведёт.

– Езжай, езжай, Данило. Я здесь тебя подожду. Во шатре, во шелко́вом, прохлаждаючись.

Разбил боярин шатёр на бережку. Закуски, заедки, вина заморские из тороков[7] достал. На кошме[8], на парчовых подушках устроился. Ест, пьёт. Смешно думному боярину.

– Не тот, Данилушко, хитёр, кого за хитрого считают. А тот хитёр, кого за друга принимают. Ха-ха-ха!

Данило-охотник тем временем целый день по горам, по долам скакал, к ночи заехал в густой лес, в непролазный. Не чаял уже, как выбраться. Вдруг, глядит: а посреди леса избушка стоит на курьих ножках. На охлупне[9] филин фукает. Глазами сверкает. Спешился Данило перед избушкой, дивится: «Ну и ну! Не то домовина, не то и впрямь избушка на курьих ножках?»

– Эй, избушка, избушка? Повернись к лесу задом, ко мне передом!

Вроде пошутить хотел, а избушка заскрипела, закачалась и к нему передом поворачивается. В единственном окошке огонёк теплится.

– Гей! Живые кто есть? – Голос у Данилы зычный, эхом по лесу отзывается.

Слышит, запели половицы в избе. Дверь скрипнула, и из притвора старуха древняя на него в упор глядит. Не мигаючи.

– Фу-фу! Русским духом запахло.

Догадался Данило-охотник, что к Бабе-яге в гости попал. А сам думает: может, ведьма старая знает, где Жар-птицу искать? Но виду не подал, в пояс кланяется.

– Здравствуй, бабушка. Ночевать пустишь?

– Ты кто таков, молодец? – Яга спрашивает.

– Меня Данилой кличут. Охотник я.

– А сюда, Данило, каким ветром тебя занесло? Дело пытаешь или от дела лытаешь[10]?

Даниле-охотнику врать не с руки. Как есть, так и сказывает:

– Я, бабушка, на службе у князя состою. Велел мне пресветлый князь Жар-птицу раздобыть, а где искать её, никто, кроме тебя, не знает. И ведать не ведает. Вот я и завернул на огонёк.

Фыркнула Баба-яга. Головой затрясла.

– Ишь ты, прыткий! Так тебе и скажи, где Счастье-то искать.

– Так не задаром прошу. Если надоумишь, я твоё добро отработаю. На совесть.

Хлопнула Яга дверью перед носом. Долго её не было. Но Данило не уходит. А куда ему, на ночь глядя? В какую сторону? На крылечко сел, но тут избёнка враз набок накренилась. Тяжелехонек молодец. Заскрипела дверь, снова Баба-яга в дверь выглядывает.

– Даром брать легко, хи-хи! Да отдавать худо. Смотри, не пожалей, Данило.

– Говори, старая. В накладе не останешься.

– Только ты с крылечка-то встань, избу развалишь. Вон пенёк торчит…

Спровадила Данилу на пенёк. И говорит:

– Загадаю я тебе, Данило, три загадки. Ежели все три отгадаешь, скажу, где Жар-птицу искать. А ежели нет, я тебя на ужин съем, а коня твоего на завтрак.

Данило и тут согласен. Загадывай, дескать.

– Вот тебе первая загадка. Ничего не болит, а всё стонет. Кто таков?

Задумался Данило-охотник. Кто бы это? Ничего не болит, а он всё стонет?..

– Ты думай покуда, – Баба-яга говорит, – а я пойду, печь растоплю, да котёл с водой на огонь поставлю. Давно человечинкой не лакомилась.

Умелась старая в избушку. Дрова в топку накидала доверху и кочергой гремит. Скоро дым из трубы повалил. А как печь у неё растопилась, она уж снова на крыльце. Ножи друг о друга точит.