Девочка смутилась, ей показалось, будто Матиас прочёл её мысли об отражение, которое она боялась увидеть в ручье – человеческое отражение.
– Спасибо, я потом.
Матиас ничего на это не сказал.
– С тех пор, как лес погрузился во мрак и холод, люди перестали ходить сюда. Они боялись темноты, ведь она таит неизвестность.
Аврора молчала, понимая, что Матиас говорит о важном. Ворон огляделся, путники разбрелись вдоль ручья: кто-то утолял жажду, кто-то с облегчением улёгся на траву и дал отдых телу. Детёныши рысей выглядели уставшими, мать переживала за них, и сейчас радовалась стоянке.
– Ты вовремя здесь появилась, – вдруг сказал ворон, повернувшись к Авроре. – Спасти зачарованный лес можно, но шансов не так много. Только тот, кто одержит победу над собой, победит мрак темносилов.
Ари покосилась на Матиаса.
– А почему этот лес зачарованный?
– А ты не понимаешь? – покосился ворон
– Нет.
Ворон промолчал, Ари не стала переспрашивать.
Появилась?! – стучал вопрос в висках. – Неужели он знает, каким образом я очутилась здесь?!
Но ворон выглядел обычно и больше об этом не говорил, хотя Авроре показалось, что разговор не окончен. Ручей пел. К шуму воды присоединялся шелест листвы, стоявших чуть поодаль деревьев. Путников охватила дрёма. Ленивая нега окутала их сонными объятиями. Только Ари не спалось, тревога грызла душу, отзываясь где-то под ложечкой. Она словно разрывалась на две части. Человек в ней беспокоился о маме и ньюфаундленде Малыше, оставшихся дома. Злился на отца, не мог простить. Зверь хотел освободить лес от таинственного Мугрюма и злых духов. Намерения благочестивы, а порывы горячи. Однако, мира в душе девочки-лисы не было.
Решено было дождаться вечера и поохотиться, а уж на рассвете, какой бы ответ ни дали горностаи, отправиться дальше. В рационе Авроры по-прежнему была растительная пища. Этого всегда очень хотела мама. Как бы она обрадовалась, узнав об этом, и одновременно испугалась, узрев нынешний вид дочери! Очень кстати пришлись яблочки с дикой яблони. Порой во сне девочке грезились горы пирожных со сливочным кремом, горячая пицца! Тогда она просыпалась с диким урчанием в животе и ртом, полным слюны. Её спутникам тоже приходилось трудно, особенно рысям. Им требовалось больше пропитания, чем другим животным. Ари начинала понимать законы, по которым жили новые друзья. Охота была частью их мира.
А в это время где-то в северных чащах огромная чёрная фигура неподвижно сидела на дереве, поваленном грозой. Медведь хмурился, он был недоволен своими слугами. Часть животных, побоявшись расправы, добровольно перешла на его сторону. Они помогали истреблять себе подобных и их души постепенно отдавались мраку. Но в лесу ещё хватало зверья и птиц! Они прятались, не выходили на охоту, почуяв опасность. Лес приспосабливался к сложной жизни, и это злило тирана! Время как будто остановилось. Замерло всё вокруг: ни звука, ни движения, только Мугрюм постукивал длинным когтём по стволу мёртвого дерева. Перед ним заклубился сероватый туман, принимая очертания призрачного волка и вскоре возник он сам. Волк выплюнул меховой комок, тот визжа расправился. Перемещение причиняло сильную боль! Это был один из слуг – хорёк Вонючка. Он спешил передать то, что видел в заброшенном доме лесника. Способ транспортировки был неприятным, но быстрым. Впрочем, слуг не спрашивали, каким образом им служить и приятно ли это? В знак поклонения Вонючка припал к земле и опустил голову.
