Австро-Венгрия: судьба империи - страница 10

Альбрехт имел репутацию “серого кардинала” габсбургского дома. Он много размышлял над тем, что должно служить духовным основанием, идеей, raison d’être дунайской монархии. В письмах к юному кронпринцу Рудольфу, которого он пытался отвлечь от вредных либеральных идей, эрцгерцог утверждал: залогом прочности габсбургского государства могут быть “не абстрактные концепции государственности, а армия <…> и Австрийский дом как воплощение идеи Отечества, за которую его подданные готовы проливать кровь. Династия должна быть отделена пропастью от подданных; ни одному из них, на какую бы высоту он ни поднялся, не должно быть позволено пользоваться такими же почестями, как даже самому младшему из эрцгерцогов <…> Император – глава династии, ее судья, ее суверен, и ее члены должны выражать ему почтение и быть его преданными слугами, подавая пример всем подданным <…> Вот принципы, благодаря которым Австрийский дом в течение столетий достиг могущества и процветания. Если эти принципы <…> будут отброшены, династия потерпит крушение, столкнувшись с сообществом народов, до сих пор связанных между собой исключительно обязательствами перед династией и ее армией”. Альбрехт отличался трезвостью оценок, он четко сознавал, на чем базируется габсбургская власть. Эта проницательность тем не менее не мешала эрцгерцогу искать рецепты укрепления монархии исключительно в прошлом.

Тем не менее жить как в прошлом у династии уже не получалось. Правда, Габсбурги и в последние десятилетия правления в основном соответствовали емкой характеристике, которую дал этой царственной фамилии швейцарский историк Якоб Буркхардт: “Физически далекие от идеала, почти лишенные черт гениальности, но обладающие доброй волей, серьезностью и основательностью; выносливые и терпеливые в беде; среди них не было ни мерзавцев, ни опустившихся личностей”. Почти не было, добавим справедливости ради, хотя историк прав: “черные овцы” в огромной разветвленной семье оказывались явлением нечастым (к середине правления Франца Иосифа эрцгерцоги и эрцгерцогини исчислялись уже десятками) [8]. С другой стороны, характерно, что ни один из Габсбургов не вошел в историю с прозвищем Великий. Сила этой фамилии заключалась не в выдающихся способностях ее отдельных представителей, а в династической солидарности, преемственности и умении подбирать толковых соратников. Для Габсбургов была характерна и жесткая семейная дисциплина: открытые бунты против главы рода происходили редко (самый известный случай – распря между императором Рудольфом II и его братом Матиасом в начале XVII века). В других европейских августейших семьях – у Валуа, Бурбонов, Гогенцоллернов, Романовых, Ваза, Браганса – такое бывало многократно.

Примечательно, что сейчас, в принципиально иных политических условиях, Габсбурги по-прежнему поддерживают связи друг с другом, составляя если не огромное родовое гнездо, то многолюдный аристократический клуб. Карл фон Габсбург считает главной своей “фамильной” обязанностью организацию административной и иной деятельности “большой семьи”. Глава дома концептуально определяет, например, тональность выступлений представителей семейства в средствах массовой информации по имеющим общественную значимость вопросам. Он регулярно читает семинары для “габсбургской молодежи”. Такие встречи проводятся в разных местах; последняя (на момент выхода этой книги в свет) состоялась летом 2018 года в Австрии. На ней согласовывались общие позиции для контактов с общественностью в связи со столетней годовщиной окончания Первой мировой и крушения империи. По всей видимости, больше, чем конкретные знания, старшие Габсбурги стараются передать новым поколениям чувство гордости за свою, одну из самых старых в мировой политике фамилию – передать, если хотите, ощущение исторического достоинства.