Автоматизация и будущее работы - страница 6

Значительная часть споров о будущем автоматизации рабочих мест вращается вокруг того, в какой степени нынешние технологии или технологии недалекого будущего являются по своему характеру замещающими труд или интенсифицирующими его. Но отличить друг от друга эти два типа технических изменений сложнее, чем может показаться. Когда в магазине устанавливают четыре кассы самообслуживания, за которыми присматривает и периодически их настраивает один работник, уходит ли в прошлое профессия кассира или же каждый кассир теперь управляет тремя дополнительными устройствами? Крайний взгляд на подобные вопросы представлен в знаменитом исследовании Школы Мартина Оксфордского университета, где выдвинуто предположение, что 47 % рабочих мест в Соединенных Штатах угрожает высокий риск автоматизации. В более позднем исследовании ОЭСР прогнозируется, что высокие риски существуют для 14 % рабочих мест, а еще 32 % грозит значительное изменение способа их функционирования в силу инноваций, которые интенсифицируют труд, но не заменяют его[18].

В действительности можно ожидать, что многих трудящихся оставят без работы оба эти типа технических изменений. Однако неясно, подразумевают ли даже самые высокие из этих оценок, что произошел некий качественный разрыв с прошлым. Согласно одному из исследований, «57 % видов работ, которые выполняли трудящиеся в 1960-х годах, сегодня больше не существуют»[19]. Наряду с другими формами технических изменений, автоматизация была постоянной причиной утраты рабочих мест на протяжении долгого времени. Вопрос заключается не в том, уничтожат ли новые технологии автоматизации больше рабочих мест в будущем – в этом определенно нет сомнений. Суть дела в другом: ускорили ли эти технологии – передовая робототехника, искусственный интеллект и машинное обучение – темпы уничтожения рабочих мест и замедлили ли темпы создания новых рабочих мест в такой степени, что все большее количество людей уже оказываются постоянно безработными?

Если ситуация выглядит именно так, то это полностью перевернет нормальное функционирование капиталистических экономик. Это прозрение, на котором основана теория автоматизации, в 1983 году наиболее сжато и точно сформулировал лауреат нобелевской премии по экономике Василий Леонтьев. «Эффективное функционирование автоматического ценового механизма, – пояснял он, – принципиально зависит» от одной характерной особенности современных технологий, которая заключается в том, что, вопреки стимулированию «беспрецедентного роста совокупного выпуска», они «усиливали доминирующую роль человеческого труда в большинстве разновидностей производственных процессов»[20]. Иными словами, технологии сделали трудящихся более производительными, не отменив необходимость самого труда. Поскольку трудящиеся продолжают получать заработную плату, они обеспечивают платежеспособный спрос на товары и услуги. Технологический прорыв может в любой момент уничтожить этот хрупкий стержень, скрепляющий капиталистические общества. Например, универсальный искусственный интеллект может разом упразднить многие занятия, приведя к тому, что значительные объемы труда вообще не будут хоть как-то оплачиваться. В этот момент информация о предпочтениях значительных групп населения исчезнет с рынка, сделав его нефункциональным. Руководствуясь этим прозрением – и добавляя, что подобный прорыв уже имеет место, – теоретики автоматизации часто утверждают, что капитализм должен быть переходным способом производства, на смену которому придет некая новая форма жизни, не организованная вокруг наемного труда и финансового обмена