– Я Алексей. Мне с вами повезло, почти сразу меня подобрали!
– Ну круто, мы тут заскучали, споёшь нам потом?
О да, и этот вопрос будет в моём топе, зачем же ещё брать с собой человека с гитарой?
– Конечно спою, можно и сейчас! «Кино» любите?
Я достал гитару из чехла и с настроением спел ребятам пару песен из Цоя, а потом, глядя на них, запилил «Пойдём со мной» группы «Калинов мост»:
«Пойдём со мной, бежим со мной, // Летим со мной, летим. // Рискни, приятель, пусть ворон каркал – // Чёрт с ним…»
Вот это романтика, думалось мне, главное – людям нравится, хоть таким способом отблагодарю за поездку!
Через час движения все понемногу расслабились, активный разговор перешёл на отдельные реплики и мысли…
Все эти дальние коммерческие поездки выполнялись на тряской двадцатилетней машине благодаря тому, что старший был не просто водителем, а, как он говорил, настоящим шофёром.
– Понимаешь, разница в том, – с удовольствием объяснял мне Сергей, – что водитель только за рулём сидит да баранку крутит, а шофёр может и под машину залезть, и отремонтировать, когда надо. Старая школа – лучшая!
– И что, бывает, приходится ремонтироваться в пути? – Я был уверен, что этот видавший виды КамАЗ частенько просил починки.
– Ну, хорошо бы до базы дотянуть, конечно, – там с инструментами побогаче, да и с запчастями, но по-мелкому и на месте можно. Колесо там поменять или шланг заколхозить. У меня и помощник есть. – Старший шофёр кивнул на Даню.
КамАЗ продолжал движение. Сергей держал скорость около семидесяти, раз в пару-тройку часов останавливаясь на короткий перерыв. Двухполосная трасса была совсем не загружена, иногда мы по полчаса катили в одиночестве, что располагало к продолжительным мыслям.
Перед нами неторопливо разворачивалась дорога, зеленел по обеим сторонам лес, собирало мошек потёртое лобовое стекло… И когда всё это соединилось с древним запахом машинного масла в кабине, что-то давно забытое вдруг собралось вместе и выплеснулось на поверхность моего сознания.
– Слушайте, представляете, что я сейчас вспомнил?! – пробудил я задумчивых парней. – Я, совсем мелкий, сижу высоко, как на третьем этаже дома, а это машина, грузовик! Мчится вперёд! Я вцепился в большой чёрный руль и смотрю прямо перед собой. Помню гул мотора, и на меня накатывает точно такая же лесная дорога…
– Прикольно! – среагировал Даня. – Откуда это?
– Детское воспоминание, даже не думал, что снова это увижу. Мой дед Алексей тоже был шофёром, я, кстати, в честь него имя получил. За ним был закреплён КамАЗ на производственной базе в Пионерском посёлке. Мне бабушка рассказывала, как он катал нас на своём новом грузовике, сажал меня на колени за руль где-то за городом. Конечно, рулил не я, а дед, но я в таких тонкостях не разбирался. Мне было четыре года, может, пять, и вот, представляете, сейчас в вашем КамАЗе такое забытое счастье вспомнилось!
* * *
По мере нашего продвижения к Северной столице я начинал понимать, что́ люди имеют в виду под питерскими болотами. Красивый густой лес на наших глазах прореживался и усыхал. Вместо сосен вдоль дороги потянулись толстые невысокие берёзы, они выстраивались у залитых тёмной водой полян; деревья нагибались, кривились, закручивались штопором. Мы ехали словно в гости к Бабе-яге, и при таком мрачном пейзаже только ясная погода ещё как-то поддерживала настроение.
Вдалеке, у края лилового неба, на самом горизонте, куда упиралась наша прямая дорога, широко раскинулся грозовой фронт.
