Голос звучал ясно и чётко. Айрин вздохнула и настроилась на слова. Её плечи словно бы двигались на счёт. «Раз»– чуть влево, «два» – обратно. Раз – два. Раз. Удар! Копье с хрустом во что-то вонзилось.
– Два – произнёс отец – Можешь посмотреть.
Аури открыла зажмуренные глаза. Острие копья на два пальца вошло в тушу, чуть выше грудины.
– Получилось – прошептала она.
– Да. Потому что ты поймала ритм, и била в точку, а не по мишени.
Он отпустил тушу, выдернул копье и вручил дочери. Затем уселся возле дерева и поманил к себе Айрин.
– Ритм есть у всего. Сама увидишь. А сейчас – тренируйся. Да, и постарайся. Ещё совсем немного – и мы отправимся в Лес.
Гленн ушёл, а Аури принялась за дело. Она толкала тушу, так, чтобы та раскачивалась как можно сильнее, смотрела на эти движения, а потом – била копьём.
Когда вечером она зашла в дом, на ней лица не было. Молча отбросив в сторону копьё, она угрюмо принялась стаскивать обувь.
– И как успехи? – спросил сидящий за столом отец.
Девочка вздохнула и на секунду замешкалась, но не осмелилась соврать.
– Ни разу не попала.
– Ни разу? – удивился Гленн и осёкся, поймав осуждающий взгляд жены – Ладно, бывает.
На следующее утро сразу после тренировки с отцом Айрин снова отправилась к туше. Та за ночь изрядно промерзла и раскачивалась с трудом. Первые удары прошли впустую, пока Аури не разозлилась, и стала бить без перерыва, один удар за другим. В какой-то момент копье попало как нужно и вонзилось в тушу. Это успокоило Айрин, и с этого момента она начала следовать советам отца – искать ритм, выбирать момент, бить в точку.
Время шло к обеду, и отец уже собирался идти звать дочь, когда дверь распахнулась.
– Пап, пошли – Аури поманила отца за собой, и тот, переглянувшись с женой, вышел из дома. Они подошли к неподвижно висящей туше куорга. Гленн отметил, что туша была уже изрядно потрепанная.
– Смотри – сказала дочь, перехватила копье и, шагнув к туше, сильно толкнула её в сторону. Мертвый куорг закачался как маятник, а Айрин сделала два шага назад и приняла бойцовскую стойку.
– Хах! – резко выдохнула девочка и ударила. Копье с хрустом вонзилось в плоть. Аури убедилась, что отец это увидел, и единым плавным движением вытащила копье обратно. Затем шагнула к туше, толкнула и отступила.
– Хах!
Гленн смотрел, как раз за разом его дочь пробивает труп куорга и испытывал смешанные чувства. Гордость, радость и смутное беспокойство.
– Довольно – он остановил Айрин, когда та замахивалась для седьмого удара – Вот это результат! Вот это здорово! Буду готовить загон.
– Загон?
– Увидишь – подмигнул Гленн дочери.
На следующий день он и правда выбрал из кучи несколько бревен, обтесал их, вставил в вырытые с вечера глубокие лунки и набил по бокам доски. Получился загон полтора на два метра и высотой в метр. На это ушёл целый день.
– Завтра с утра наловлю – и начнёшь – сказал он сгоравшей от любопытства дочери. Та уже поняла, что там будут её будущие противники, но кто именно – не догадывалась.
– Мам, а ты знаешь, для кого это?
Линария передёрнула плечами от отвращения.
– Да. Но ты завтра сама увидишь. Не волнуйся, отец всё объяснит.
Утром Айрин проснулась раньше, чем показалось солнце, но отца уже не было. Он вернулся ближе к обеду, неся за плечами большой мешок из жесткой ткани, внутри которого что-то переворачивалось и шевелилось. Девочка, увидев отца в окно, быстро оделась, взяла копье и бросилась наружу. Линария осталась дома.
