– Папа…
– Ты у меня умничка, Шани. Ты справишься.
– Д-да… – Я все же не удержалась, всхлипнула.
Отец погладил меня по волосам.
– Это дорога, малышка. А любая дорога рано или поздно приводит к родному дому.
– Разве?
– А иначе не стоит по ней и идти. Помни это…
– Да, пап…
– Береги мелкого. И себя береги.
Я хлюпнула носом – и заняла свое место в телеге. Орас сноровисто привязывал к ее задку нашего ослика. Корс прижался ко мне покрепче, забился под мышку… я притянула его к себе.
Мы смотрели на родителей, пока караван не ушел слишком далеко. Но и тогда сил повернуться и поглядеть вперед не нашлось.
Орас ехал рядом, но молчал. И это было неплохо.
Зла я от него не чувствовала, ровные синеватые тона. Мы для него всего лишь работа, он к нам ничего не испытывает. Но человек надежный, ответственный… это неплохо.
Караван медленно двигался по направлению к Дилайне. И идти нам туда было еще почти двадцать дней.
* * *
Когда караван скрылся за поворотом, Айнара поглядела на мужа. Шем потер левый глаз.
– Напылили тут…
Женщина сделала вид, что поверила. У нее и самой глаза были на мокром месте. Но выбора не было. Они слишком хорошо знали, чем грозит необдуманный поступок Шани. И готовы были на все, чтобы отвести беду от детей.
– Пойдем, что ли?
Шем приобнял жену за плечи, второй рукой цапнул за повод ослика, и двое направились в лес. Айнара прижалась покрепче к мужу.
– Как в молодости. Когда мы путешествовали по лесу…
– Сегодня мы ее точно вспомним! – Шем храбро шутил, хотя на душе кошки скребли. И даже нагадили, судя по ощущениям. – Ты, я, костер, медвежья шкура… а ослу я завяжу глаза, чтобы не подсматривал.
Айнара улыбнулась.
Вот в такие минуты она и понимала, за что полюбила своего мужа. За эту несгибаемую решимость. Им может быть как угодно плохо, но между ней и миром всегда встанет Шем. Оберегать, защищать, поддерживать, как это и до́лжно настоящему мужчине.
– Ему надо просто найти пару. Купим по дороге?
– Вот еще я ослам личную жизнь не устраивал! – возмутился Шем.
Так, разговаривая и перешучиваясь, Ланаты и ушли в лес. И если бы они видели, что творится сейчас в деревне, они бы еще раз порадовались своей предусмотрительности. А тем временем в Больших Щепках…
Большие Щепки, Риолон
В этот раз в дверь к старосте не колотили. Сам вылетел, не дожидаясь повелительного оклика. И было с чего…
Отродясь он столько холопов не видывал!
Одного, двоих – да. Когда имя нарекать приходилось да молодых связывать. И только-то…
А тут…
Целый отряд, все верхами, и выглядят так…
Если б не рясы, не символ Храма – точно подумал бы, что какие-то благородные в Щепки нагрянули. Но его сомнения быстро развеял мужчина в белой хламиде, спрыгнувший с коня.
Брох почтительно поклонился.
– Благословите, светлый.
– Да пребудет над тобой рука Его, чадо… Мое имя Лоран Ариост, я Приближенный милостью Его.
Брох поклонился.
О Приближенных он слышал. И вот уж не думал увидеть… они ж по городским храмам, Приближенный в деревне – это как барон на ярмарке. Вроде бы и может он там показаться, только неясно – зачем? Поразвлечься? Или… случилось чего?
Но приближенный его томить не стал.
– Скажи мне, чадо, не произошло ли в последние несколько дней у вас в…
– Щепках, господин приближенный.
– У вас в Щепках нечто странное?
Брох активно зачесал голову. Мысли зашевелились, словно вспугнутые тараканы.
– Сложно сказать, светлый. Вроде все, как всегда, разве что у мельника дочь утонула, а сыновей дикие звери порвали.
